Никотиновая зависимость нередко сравнивается с зависимостью от наркотиков. Заядлые курильщики, пытающиеся избавиться от своей привычки, сталкиваются с почти что классической «ломкой».
Что на медицинском языке носит название «абстинентного синдрома» или «синдрома отмены». Проявляется он обычно раздражительностью, повышенной потливостью и аппетитом, нередко — головной болью и головокружением, другими неприятными симптомами. Порой на их уход требуется до десяти недель — это при значительном «стаже» и большом количестве выкуриваемых за день сигарет.
Потому для облегчения состояния человека ему нередко назначается «заместительная терапия». Обычно — все тот же никотин, только очищенный, без канцерогенных смол и других вредных продуктов пиролиза сигаретной бумаги, обычно в виде раствора, помещаемого в «электронные сигареты». Или же другие вещества, действующие на никотиновые рецепторы, типа лобелина, цитизина и прочих препаратов этого ряда в виде жевательных резинок, пластырей и т. д.
Когда «ломка» отступает
Соответственно, рецепторы, поначалу оставшиеся без привычного «сигаретного» никотина, вновь получают стимуляцию, только менее вредными для здоровья веществами, и неприятная «ломка» тут же отступает. А курильщик постепенно отвыкает от своей привычки.
Но недавно группа американских и британских ученых разместили в журнале Frontiers in Psychiatry («Пограничная психиатрия») результаты своего исследования, которое может иметь самые революционные последствия в лечении никотиновой и, возможно, других видов зависимости.
От чего зависит зависимость?
Согласно их наблюдениям, эта зависимость максимально зависит не столько от уровня зловредного никотина в организме, сколько … от самого процесса курения! Да-да, того, что принято именовать «ритуалом» — зажигания вожделенной сигареты, помещения ее между губами, «аппетитных» затяжек и других действий, которые обычно сопровождают курение. А сам никотин во всем этом играет далеко не самую важную роль.
Эти данные были получены путем убедительного эксперимента. С одной стороны, его участникам, наряду с настоящими сигаретами давались «пустышки», сигареты без никотина. С другой стороны, добровольцам пристально изучали состояние мозга — уровень активности тех или иных структур, биохимических маркеров.
И оказалось, что «глубокое удовлетворение», на самом, что ни на есть достоверном нейрофизиологическом уровне, ощущалось и теми, кто получал с ароматным дымом настоящий никотин, и теми, кто лишь думал, что его получает.
Эффект плацебо
Вообще, сам «эффект плацебо» известен медицине с незапамятных времен. Правда, раньше его чаще называли «верой». То ли во врача или просто целителя, то ли в лекарство. Известный российский корифей, профессор Боткин, например, говорил своим студентам: «Если Вы вошли к больному, и ему не стало лучше — значит, Вы плохой врач».
А другой не менее известный доктор, великий гуманист и лауреат Нобелевской премии Альберт Швейцер, в своих записях отмечал интереснейшую закономерность во время своей работы во главе миссионерско-медицинской миссии в Анголе. Для работы миссии выделялось достаточно средств на бесплатные лекарства для местного населения.
Но ее сотрудники все равно предпочитали брать от пациентов хоть какую-то плату за лечение — пусть даже ненужную им связку бананов. В противном случае, как не без юмора указывал Швейцер, лекарства на больных просто не действовали — поскольку африканцы не могли поверить, что бесплатное лечение может быть еще и эффективным. Совсем по ироничной пословице «лечиться даром — даром лечиться».
Схожие настроения бытуют и среди немалого количества россиян, искренне верящих в то, что лекарства, произведенные в западных странах намного эффективнее, нежели их дешевые аналоги из России или Индии. Хотя «субстанции» для них все равно закупаются в той же Индии или Китае, и имеют одну и ту же химическую формулу, что для европейского, что для любого другого препарата. Но первый же в разы дороже, стало быть должен быть и эффективнее, по такой примитивной логике.
Впрочем, «эффект плацебо» имеет место и в ряде других случаев, потому его обязательно учитывают и в ходе клинических испытаний любого нового препарата или лечебного метода. Самое интересное, что порой эффективность новомодной «панацеи» отличается от «пустышки» всего лишь на несколько процентов, то есть, в пределах статистической ошибки. Что, с одной стороны, заставляет засомневаться в истинной действенности новации. С другой — еще раз показывает, какие чудеса может творить искренняя вера человека, надеющегося, что какая-то таблетка ему обязательно поможет.