Его сочувственно проводил взглядом полицейский. Артём кивнул и попытался улыбнуться. Что-то похожее на оскал, наверное, вышло. Но улыбаться-то нечему. Он бы предпочёл на зоне сидеть и потом увидеть мать живой, чем временно на свободу выйти, чтобы попрощаться с её телом. Артёму в связи с исключительными личными обстоятельствами дали разрешение на выезд за пределы исправительного учреждения. Звучит так холодно, по-бумажному.
Этими исключительными обстоятельствами была смерть родной матери, а учреждением была зона. Семь дней, чтобы проводить мать в последний путь. Посидеть в доме, где он вырос, где она всегда была хозяйкой. Было больно, что в тот момент он не был рядом с матерью. Что она ушла, а он так и не оправдал себя перед ней. Для неё он был сыном, который сидит в тюрьме, который ничего в жизни не добился. Как же ей было больно. Эти мысли пролетали у него в голове за несколько секунд, а потом он опомнился и побежал на остановку.
Артём спешил, родной дом не близко. Сначала одна маршрутка, потом рейсовый автобус, потом пешком, точнее бегом, но всё равно он не успел. Артём облокотился о ворота маминого дома и несколько минут переводил дыхание. А там было тихо. Судя по всему, всё уже закончилось. Чёртовы бумажки. Пока всё оформишь, всё самое важное пропустишь. Калитка была открыта. Дрожащий рукой он подтолкнул её и замер. В этом доме прошло его детство.
Артёму стало нестерпимо больно. Он вспомнил, как мама давала ему подзатыльники за то, что он играл со спичками. Но тогда было не так больно, как сейчас. И потом она шутила, что когда её сын вырастет, то будет пожарником. А позже она надеялась, что хотя бы водителем или рабочим на заводе. А он вот. Так и шатается по жизни. Мелкие подработки, воровство. Тридцатник стукнул. А он всё тот же пацан, который наклоняет голову, готовясь к тому, что мать даст по шее. Но не давала уже, только вздыхала и качала головой.
А о том, что он воровством занимается, узнала только после того, как поймали. Но и тогда не отказалась от него. Устала, сказала. «Может, хоть это тебя уму-разуму научит?» Артём очень хотел, чтобы научила. «Но что он ещё может делать? Поздно уже что-то новое начинать. Куда там в 30 институты заканчивать?» А сейчас подумал, что ради мамы сможет. «Мама, я обещаю, больше не буду», — прошептал молодой человек. Зашёл в дом. Конечно, все уже разошлись. Только один мужик в доме хозяйничал. Это Гена, муж матери. Она с ним пару лет назад узаконила отношения.
Артём в этот раз матери не мешал. Когда был подростком, вставлял палки в колёса, отбивался от маминых женихов, не понимал, что у неё тоже должна быть личная жизнь. А сейчас повзрослел. У матери так никого и не было, пока этого Гену не встретила. Мужик как мужик, вроде адекватный. Артём спокойно его воспринимал. Чтобы не мешать, он съехал от мамы на съёмную квартиру. Наверное, из-за этого и оступился так жёстко. При матери как-то в рамках держал себя, а здесь почувствовал взрослость. И понеслась.
Так и дошло до тюрьмы. «Артём, а я думал, тебя не отпустят». Заметив гостя, Гена сразу же кинулся к нему, протягивая для приветствия руку. От тёплого рукопожатия молодому человеку стало не по себе. На душе было холодно, он стоял над пропастью. Весь мир рухнул, и тут это тепло, которое вернуло его к жизни. Артём окинул взглядом комнату. Здесь всё по-прежнему. Даже сморщенный листик с его детским рисунком в серванте. Уголки загнулись, краски стали не такими яркими. Но он всё ещё держался. Что там было? Артём уже и забыл.
Подошёл ближе, присмотрелся. Две корявые рожицы — это он и мама. Лет пять, наверное, тогда ему было. Ужасные каракули. Рисовать он никогда не умел. А маме дорога эта картинка. «Помянем?» — влез в его мысли Гена. Артём растерянно посмотрел на мужчину. Гена держал в руках бутылку. Молодой человек непроизвольно облизнулся. «Сало есть. Колбаса с поминок осталась». Растерянно улыбался муж мамы. У Артёма засосало под ложечкой. Даже не знал, чего он больше хотел, водки или сало. Наверное, всё-таки беленькой. Если еду передавали заключённым в тюрьму, то с алкоголем не получалось. Эх, а думал, трезвенником станет. Но тут такой повод, что не грех выпить.
Посидели, поговорили с Геной. Хотя Артём с мужем матери практически не общался, тот принял его довольно тепло. Гена рассказывал, как мать, то есть ему она жена, переживала из-за сына, какая она хорошая была, как они думали о будущем, сколько планов у них было. И тут оборвалось всё в один момент. Сердце. Сейчас и молодые неожиданно умирают от проблем с сердцем. Никто от этого не застрахован. А ведь ничего, никаких жалоб не было. Наверное, от переживаний.
«Это не только ты», — поспешил успокоить молодого человека Гена. «Жизнь сейчас трудная, а она новости всегда смотрит. Насмотрится, потом переживает». Говорил ей, что не надо такой впечатлительной быть. Но вот так случилось. Артём плакал и запивал своё горе. Гена подливал и сам за компанию пил. Помянуть ведь нужно. Впервые по душам поговорили двое мужчин. Но больше покаялись в том, что внимания мало уделяли, что всё на потом откладывали. Думали, что время ещё есть, сказать самое важное. Артём не думал, что не только у него такие грустные мысли. Но у всех с уходом близкого и часть тебя уходит.
Поминая, чуть ли не за столом и заснули. Гена уже чувствуя, что они носом клюют, парня до дивана довёл, а сам в спальню отправился. Артём только дотронулся до горизонтальной поверхности, сразу вырубился. Проснулся от естественных позывов. Жидкости-то приняли много. Потом на кухню пошёл, в горле пересохло. А там две пустые бутылки и трёхлитровка, в которой только помидоры остались. Рассол, видать, употребили весь. Пока воду с жадностью пил, вспомнил, по какому поводу вчера сидели. От нахлынувшего отчаяния почти протрезвел.
На улице уже светало. Лето ведь, рано солнце встаёт. Спать уже не хотелось. Не для того он сюда приехал. Вообще-то попрощаться хотел, но так и не увидел мать в последний раз. Не то что попрощался, даже до могилы не дошёл. И не до конца протрезвевший, молодой человек бросился на кладбище. А там тишина, рань же ещё, и ворота закрытые. Подёргал замок, начал перелизать. Но только штанами зацепился. По пьяни как-то неуклюже у него получалось. В итоге решил сторожа разбудить.
И, кстати, только сейчас понял, что не знает, где именно похоронили мать. Всё равно помощь сторожа понадобится. Артём впервые на кладбище, раньше никого не хоронил. Вскоре молодой человек поднял на уши работников кладбища. В сторожке мирно спали трое мужчин. Подскочили, не поймут, чего от них хотят. Им же тоже ничто человеческое не чуждо. С вечера приняли компанию и на грудь. Тут же и заночевали. Всё равно мужикам с утра могилы копать, чтобы не ходить туда-сюда.
А безутешный сын их дёргает. «Показывайте, — говорит, — могилу моей матери. Вчера только похоронили. Не успел на похороны». Рассказал, что дурак он, мать не слушал. В тюрьму по глупости попал. Специально по такому случаю его выпустили. А он и здесь её разочаровал. Не простить себе никогда. Понятное дело, что всяко бывает. Парне жалко, нужно помочь. Отвели его на свежую могилу. Артём растерянно стоял, глядя на гору венков и деревянный крест. А тут ведь его мать лежит, а он даже в последний раз её лица не увидел. Как он с этим жить будет? И он начал скидывать венки с холмика.
«Раскапывайте, — говорит. — Могилу! Проститься надо с матерью!» Мужики озадаченно переглянулись. А Артём их подгоняет и сам начал руками землю разгребать. Сторож пожал плечами и побежал за лопатами. В итоге работники кладбища пожалели молодого человека. Ведь тот такой путь проделал. Ничего страшного, как раз придут в норму. Протрезвеет быстрее. «Ничего! — сопел один из могильщиков. — Вчера закопали, сегодня откопаем. И опять закопаем. Ведь не нелюди мы!» Так втроём, меняя друг друга, и раскопали могилу. Потом крышку гроба открыли, и мужики, подружески похлопав парня по плечу, собрались уходить, чтобы оставить несчастного наедине с покойной матерью. Но не успели.
В какой-то момент все дружно посмотрели в гроб и обалдели. Женщина в гробу лежала в неестественной позе. Такое чувство, что её закопали живой. А она пыталась выбраться, но не получилось. Вот теперь Артём по-настоящему почувствовал обречённость. Не эту он ожидал увидеть в гробу. Фактически дважды мать похоронил. «Жива! — испуганно прошептал сторож, заметив лёгкое шевеление пальцев. Женщина, к удивлению всех, действительно оказалась живой. Теперь Артём молился, чтобы мать пришла в себя, и всё было хорошо.
Пока ждали скорую, он плакал, обнимая мать. Обещал, что обязательно исправится и в пожарнике, если получится, пойдёт. Всё, что угодно, только живи. И мать выкарабкалась. Через неделю её выписали из больницы. Сын, к сожалению, не смог сопроводить её домой. В тюрьму нужно было возвращаться. Но в камеру он вернулся радостный. С матерью теперь точно всё будет хорошо. А женщина сама-то выжила, но потеряла мужа.
В смысле, он жив, но теперь не с ней. Оказалось, что это он всё подстроил. Её благоверный закрутил шуры-муры с главврачом областной больницы. Мать Артёма, когда очнулась с гробу, прозрела по поводу мужа. Сама она думала, что не глупая, но оказалось, что муженёк её обманывал. Ещё жалела его. Приболел как-то он, еле уговорила в больницу сходить. Мужики они такие, умирать при чуть повышенной температуре могут, но в больницу не затянешь. Тогда женщина отвела мужа к доктору, и оказалось, что не зря. Гайморит там запущенный, операцию нужно делать.
Гена упёрся, говорит, что давайте так лечите. Отправили его на консультацию в областную больницу. Там он прямо к главврачу попал. А она женщина такая интересная, как показалось жене, и специалист хороший. Всё по полочкам разложила, чем грозит, как лучше лечить, и согласилась без операции попробовать. Главврач назначила больному процедуры, и как-то воодушевился муж. Жена думала, что, возможно, операции его запугали. Всерьёз взялся муж за своё здоровье. Оказалось, всё совсем не так.
Гайморит Гена вылечил, а потом ещё с желудком что-то было. Это уже добровольно пошёл обследовать. И теперь жена поняла, почему муж так беспокоится о своём здоровье стал. Совсем не о себе думал, а о новой пассии. А накануне так называемой смерти у супругов был обычный ужин, но после чая жена почувствовала себя плохо, прилегла отдохнуть, а очнулась уже в гробу. Думала, что так и помрёт, заживо погребённая.
Сначала тело её не слушало, едва получалось пальцами шевелить. Постепенно чувствительность возвращалась. Кричать пыталась, но бесполезно. И через какое-то время она забросила эти попытки. Потом дышать было практически нечем. Она смирилась со своей участью. Но, к счастью, сын опоздал на похороны, благодаря чему успел её спасти. А всё это подстроил муж с любовницей. Подсыпали ей что-то в чай, и похороны быстро организовали.
Вскрытие решили не делать, иначе бы обнаружили следы отравляющего вещества. Главврач обо всём договорилась, и все справки были готовы. А что здесь удивительного? От сердца сейчас много людей умирает. Она может даже статистику предоставить. Никто ничего не заподозрил. Потом дом мужу бы достался, а с пасынком что-то решили бы. Он человек неблагополучный, или снова в тюрьму попадёт, или алкоголя переберёт. Но всё испортил тот самый алкоголь.
Если бы не перепили они с геной, то не пришла бы сыну на трезвую голову идея раскапывать могилу. Подробности этого дела уже выясняла полиция. Потом сообщники отправились топтать зону, правда, раздельно. Остались они без ничего. Даже то, что было, потеряли. А ведь была у главврача своя квартира. Нет же, захотелось им с геной ещё и дом прихватить.
Жадность ни одного фраера сгубила. Гена со своей любовницей решили испытать удачу, но она не на их стороне оказалась. Зато Артему пришлось выполнять своё обещание. Пожарником не стал, но за ум взялся. Пошёл на завод работать, там тоже нужны руки. Спасибо всем за внимание и до новой встречи.