Вера стояла рядом, наблюдая за этим моментом. — Мама, ты молодец! Я знала, что мы ее найдем! — сказала она, улыбаясь. — Вера, послушай! — вдруг произнесла Марфа Ивановна, поднимаясь с земли.
— Я, наверное, не смогу поехать! Вера лишь удивленно посмотрела на нее. — Почему же? — Потому что этот дом, эта кошка — это и есть моя жизнь. А там, в городе, все абсолютно другое.
— Ты можешь это понять? Вера долго молчала, а потом кивнула. — Я все понимаю, мама. Если ты хочешь остаться, значит, так и будет.
Когда Вера и Марфа Ивановна вернулись домой, солнце уже садилось за горизонт, окрашивая деревенскую улицу в теплые цвета. Мася уютно устроилась в руках хозяйки, словно ничего и не случилось, соседка Анна Петровна, заметив их с крыльца, тут же бросилась навстречу. — Ну что, не уехали? — спросила она, глядя на них с ожиданием.
— Нет, Анна Петровна, не уехали! — с улыбкой ответила Вера, снимая с себя шарф. Мася на вокзале убежала. Пока нашли ее, решили вернуться обратно.
— А я ведь так и думал, — подхватила Анна Петровна, обнимая Марфу Ивановну за плечи. — У нас-то тебе лучше будет. Мы тебя тут всей деревней поддержим.
Правда ведь народ? К ее словам присоединились несколько соседей, вышедших во двор, чтобы посмотреть, действительно ли вернулась Марфа Ивановна. — Конечно лучше, — отозвался Николай, сосед через забор. — Мы ведь тут свои.
А в городе чего тебе делать? Лишь шум и сплошные чужие лица. — Да уж. Там никому и дел не будет, что у тебя ноги крутит.
А здесь мы тебе всегда поможем, — добавила Анна Петровна, подмигивая. Марфа Ивановна впервые за день улыбнулась. Ее сердце теплее всего грели эти простые слова, сказанные искренне.
— Спасибо вам, милые мои! — тихо сказала она, крепче прижимая к себе кошку. Вера, стоявшая чуть поодаль, лишь молча наблюдала за этой сценой. Она видела, как оживились глаза матери, как в ее голосе появилась уверенность.
— Ну что ж, мама, тогда решено, — сказала Вера, улыбаясь. — Оставайся тут. Мы будем приезжать часто, обещаю.
Марфа Ивановна посмотрела на дочь, а потом на соседей, окруживших ее. — Да, я остаюсь. Тут мой дом, тут моя жизнь, — твердо сказала она.
А где-то через час у дома Марфы Ивановны собралось чуть ли не пол деревни. Кто с пирогами, кто с вареньем. Анна Петровна даже привела своего внука, который помог старушке занести вещи обратно в дом.
— Ну вот, а говорили, уедешь, — ворчала Анна Петровна, располагая на столе миску с клюквенным пирогом. — Соскучилась бы я по вам всем, — ответила Марфа Ивановна, накрывая стол самоваром. Мася тем временем уже нашла свое место на подоконнике, словно никогда и не уезжала.
— А я что подумал? — вдруг поднялся Николай сосед. — Весной баню вам переберем, а сарай покрасим. Век еще стоять будет.
— Вот-вот, — подхватила Анна Петровна. — А вы, Вера, приезжайте почаще к нам. У нас тут скучать никому не дадут.
Марфа Ивановна улыбнулась, наблюдая за тем, как в дом вновь вернулись шум и веселье. Она взглянула на кошку и прошептала. — Ну что, моя хорошая, мы с тобой наконец дома! — соседи засмеялись.
Кто-то предложил петь песни. А Марфа Ивановна впервые за долгое время почувствовала себя не старушкой на краю жизни, а хозяйкой дома, своего настоящего дома. На следующее утро Марфа Ивановна вышла на крыльцо, прищурившись от яркого солнца.
Снег под ее ногами тихо скрипел, а в воздухе витал легкий морозный запах, напоминающий о скором приходе весны. Мася спокойно сидела на перилах, лениво наблюдая за воронами, устроившимися на крыше соседского сарая. — Вот и хорошо! — пробормотала Марфа Ивановна, ласково погладив кошку.
Вера стояла в дверях с чашкой чая, наблюдая за матерью. — Ну, мама, ты хоть не жалеешь, что осталось? Марфа Ивановна повернулась и улыбнулась. — Нет, Вера, все правильно.
Здесь мне спокойнее, а вы приезжайте почаще. Сама понимаешь, возраст у меня такой. Да мы хоть каждый месяц будем.
Лариска так обрадовалась, когда я ей вчера позвонила. Сказала, что после экзаменов сразу приедет к бабушке. Марфа Ивановна кивнула, представляя, как внучка привезет что-нибудь вкусное из города и будет рассказывать про свою учебу.
— А что там мой внук Петя? — Наверное, снова меня будет заставлять шахматы играть, — улыбнулась она. — Еще как будет. Он ведь для тебя целый турнир подготовил.
Марфа Ивановна тихо рассмеялась и посмотрела вдаль, где за лесом поднимался дым из труб соседних домов. Ее душа наполнилась теплым чувством. Все, наконец-то, снова было на своих местах.
Ее дом, ее соседи, ее Масенька. — Ну что ж, — сказала она, глядя на пробивающиеся из-за облаков солнце, — весной огородом займусь, надо еще грядки для цветов сделать. — Весной? Так ты уже и планы строишь? — с улыбкой спросила Вера.
— А как иначе, дочка, жить-то надо, — спокойно ответила Марфа Ивановна. Вера подошла к матери и, обняв ее за плечи, тихо произнесла. — Вот за это я тебя и люблю, мама.
Они стояли рядом, наслаждаясь утренней тишиной. Ведь все самое важное в жизни было здесь и сейчас.