Но в общем обо всем по порядку. И собравшись с мыслями, мужчина выпалил такое, что у нормального человека побежал бы мороз по коже. «Мама, представляешь, наш бизнес развивается отлично и уже выходим на международный уровень.
Мне предлагают контракт на работу за границей. Я, конечно же, согласен. Это же новые возможности открываются, можно много денег заработать.
Но есть одна проблема. Биография моя должна быть кристально чистая, причем не только у меня, но и у близких родственников. У меня самый близкий родственник – ты, а ты сидела на зоне.
Значит, с контрактом можно распрощаться». Анна Сергеевна ужаснулась словам сына и даже на миг потеряла дар речи. «Боже мой, она опять не нужна ему.
Сынок, мне что, снова возвращаться на зону, чтобы не портить твою биографию? Нет, мама, конечно нет. К тому же это не поможет, тебя вычислят на зоне. Есть другой вариант.
Вот, посмотри». С этими словами Андрей подал матери документ. Хорошо, что рядом с Анной Сергеевной стоял стул, на который она опустилась как пригвожденная.
Потому что, получив такое известие, можно не только равновесие потерять, но и рассудок. Она держала в руках свидетельство о смерти. И не чье-нибудь, а свое собственное, со штампами и печатями.
Умерла она, оказывается, четыре года назад, в аккурат до попадания на зону. У Анны Сергеевны закружилась голова, закололо сердце. Все внутри затряслось со страшной силой.
Казалось, что она сейчас разлетится на тысячу осколков. Еще бы, ждала радостной встречи. А тут от нее снова избавляется родной сын, да еще таким изощренным способом.
От стресса пальцы ее разжались, и листок вылетел из рук. «Не беда, это копия», — тут же подхватил листок Андрей. «Сынок, ну как же так? Я еще не умерла, а свидетельство есть.
Разве такое возможно? Это же незаконно», — сказала Анна Сергеевна с надеждой, что сын одумается. Но надежда сразу угасла. «Мам, да это все понятно.
Ну что ты так смотришь? Да, купил я свидетельство. Купил. Помнишь, я тебе говорил, что за деньги и связи можно заиметь все, что угодно? Это как раз тот случай.
Да мне и нужна-то эта бумажка, чтобы только прорваться в фирму. Потом о ней никто даже не вспомнит». Анна Сергеевна схватилась рукой за сердце.
Оно категорически отказывалось верить в происходящее. Андрей подбежал к ней и умолял согласиться на его предложение. «Мама, да не волнуйся ты так.
Соглашайся, пожалуйста. Ведь ты ничего не теряешь, а у меня судьба. Жизнь рушится».
Анна Сергеевна вздрогнула и беззвучно прошептала, как будто не своим голосом. Да, в это мгновение она поняла, что потеряла сына. Навсегда потеряла.
Слезы потекли по ее лицу, но Андрей как будто их не замечал. «Ну вот и все. Я умерла для сына.
Что еще может быть хуже?» Но Анна Сергеевна ошибалась. Оказывается, может быть хуже. За первой убийственной новостью от Андрея тут же последовала вторая.
Анна Сергеевна снова слезно попросила. «Сынок, отвези меня домой. Я очень устала.
Истосковалась по дому, так что сил больше нет». «Мама, я бы отвез, но не могу. Тогда все труды по получению свидетельства о смерти будут напрасными.
Тебя найдут по адресу прописки и обвинят меня в подделке документов», невозмутимо ответил Андрей. Анна Сергеевна словно окаменела, не в состоянии произнести ни слова. Язык перестал слушаться.
Ей казалось, что сын в погоне за деньгами сошел с ума и творит невообразимые вещи. А она из-за своей любви к сыну просто ослепла. «Андрей, ну как же так? Я же твоя мама.
И пока еще жива», пыталась она образумить нерадивого сына. «Ну, мама, ты же знаешь, все это вынуждено, временно и закончится очень скоро, оглянуться не успеешь. И тогда все встанет на свои места.
Ты обязательно будешь жить в своей квартире и навсегда забудешь о том, что такое нехватка денег. А пока… Знаешь, я нашел для тебя одно шикарное место неподалеку от города. Там все, и лечение, и отдых.
Да ты сама все увидишь и поймешь спустя время. Уверял Андрей. «Что это за место?» пыталась угадать Анна Сергеевна.
«Господи, сын, да это же дом престарелых. Как же так? Разве я заслужила такой участи?» в отчаянии крикнула она. «Да, это дом престарелых.
И что здесь такого? Это же не самое плохое место на земле. К тому же пробудешь там всего месяц, не больше, обещаю тебе, мама», спокойно рассуждал Андрей без тени сострадания к матери. К сожалению, собственные интересы были для него превыше всего.
Анна Сергеевна уже не могла сдерживать слезы, обхватила лицо руками и зарыдала. «Боже мой, какое я чудовище вырастила с таким хамским отношением к матери и ко всем, кто препятствует реализации его корыстных целей», думала несчастная женщина. Но по-прежнему винила Анна Сергеевна во всем только себя.
Она вспомнила, как воспитывала своего сына, как пестовал его, восхищалась им лишь потому, что тот появился на свет, безропотно выполняла каждый каприз своего чада и любила Андрея слепо и безрассудно. Вот и настигла ее расплата под старость. Она также продолжает выполнять дикие просьбы сына, которые унижают человеческое достоинство и втаптывают в грязь.
Анна Сергеевна ненавидела себя за то, что никогда не могла собраться с духом и отказать сыну. Не смогла отказать и в этот раз. И как бычок, следующий за пастухом, пошла в дом престарелых.
Никаких эмоций пребывания в казенном учреждении у Анна Сергеевна не вызвало, ни хороших, ни плохих. Просто она четыре года до этого сидела в таком же казенном учреждении, только на зоне, и этого общественного времяпровождения ей хватило на всю жизнь. День за днем прошел месяц нахождения Анны Сергеевны в доме престарелых.
Конечно же, Андрей не забрал ее, как обещал, а она так мечтала об этом, хоть заранее предчувствовала, что ничего подобного не случится. «Господи, неужели мне остаток жизни суждено провести в общественных стенах? Помоги мне, Всевышний, избавь от казенной жизни, даруй свободу и спокойствие», – умоляла Анна Сергеевна каждый день и постоянно молилась перед иконкой, которую когда-то подарила ее мама. Видимо, Бог услышал молитвы, но послал Анне Сергеевне вовсе не сына, а суровую даму из ЗАГСа и полицейского в форменной одежде.
Эти служители закона пристально взглянули на нее и на перебои допрашивали. «Анна Сергеевна Воробьева?» – строго спросила женщина из ЗАГСа. «Несколько дней назад выявлено поддельное свидетельство о смерти на ваше имя.
Вы вообще в курсе, что за подделку документов установлено уголовное наказание? Не забыли, что уже сидели в тюрьме, а такие люди первыми попадают под подозрение?» «Я? Да, не забыла», – замешкалась Анна Сергеевна, толком не зная, что ответить на такой неожиданный визит. А ведь она предчувствовала, что подделка документов ни к чему хорошему не приведет. Так и вышло.
Полицейский для остростки нахмурил лоб, сдвинул брови и сказал. «Как же так, Анна Сергеевна? Пожилая женщина, а такое вокруг вас творится. Тюрьма, поддельные документы.
Не многовато ли?» Увидев, что Анна Сергеевна побледнела и растерялась, полицейский добавил. «Впрочем, можете не беспокоиться. В отношении вас не будет возбуждено уголовное дело.
Мы выяснили, что к подделке документов причастен ваш сын Андрей. Известно, что он находится за границей. Сейчас устанавливаем его местонахождение.
А может быть, вы облегчите нам задачу? Скажете, где сын, и поможете следствию?» Анна Сергеевна пребывала в состоянии стресса от происходящего, но не дрогнула. Она не понаслышке знала, что такое тюрьма, и никому не пожелала бы туда попасть, тем более сыну. Ее материнское сердце продолжало любить, несмотря ни на что.
Женщина собралась силами и твердо ответила. «Нет, я не знаю, где находится Андрей». Полицейский снова посмотрел на нее пристальным гипнотизирующим взглядом.
«Андрей – ваш сын, но вы не знаете, где он? Кого вы пытаетесь обмануть? И почему вы проживаете не в квартире, а в доме престарелых?» Анна Сергеевна не знала, что на это ответить, и пробормотала первое, что пришло в голову. «Да это временно, ремонт большой затеяла, а жить негде, вот и приехала сюда». Полицейский, качая головой, сказал.
«Звучит неправдоподобно. В общем, с вами или без вас, но мы найдем вашего сына, и он будет привлечен к ответственности». С этими словами непрошенные гости скрылись так же внезапно, как и появились.
Анна Сергеевна осталась одна, наедине со своей болью, и как раненый зверь ходила по комнате, пытаясь собрать мысли в единое целое. Одно ее радовало, что она наконец-то сможет вернуться домой. Ведь в доме престарелых она оказалась по настоянию сына из-за его махинации с документами.