На вокзале его провожала мама, которая от переживаний еле на ногах держалась. Друзья Лёхины пришли, одноклассники. Некоторых парней в армию девушки провожают, но у Лёшки никого не было, он ещё ни с кем в своей жизни и не дружил. Не успел. В учебку он попал на Дальний Восток, в танковые войска. Особенно этому радовалась Анна Сергеевна, в то время как раз начиналась очередная заварушка на Кавказе. Хорошо, что её сын далеко от этого всего. Пусть лучше на границу с Китаем, там ведь сейчас спокойно.
Но потом пришла тревожная весточка от Алексея, вроде как переправляют его в другой регион. И тут материнское сердце замерло от страха. Неужели её кровиночка попадёт в тот ад, который по телевизору каждый день показывают? Так и случилось. О том, что сына Анны на Северном Кавказе женщина узнала в военкомате, когда только после её настойчивых расспросов ей сказали «да, ваш сын именно там». А что не пишет, так не до писем там сейчас. Понимать надо.
Анна это понимала и каждый день ходила в храм, ставила свечки за здравие сына, молилась при святой Богородице, чтобы хранил он её ребёнка от смерти и ранений. Изредка потом стали приходить весточки от Алексея, но они какие-то куцые были, мол жив-здоров, всё у меня, мама, хорошо. Понимала Анна, что нельзя ему больше писать, а ведь так хотелось узнать, как он там питается, как отдыхает, и действительно ли там так страшно.
Может быть, утрирует всё в телевизоре. А потом и эти редкие короткие письма прекратились. Анна каждый день проверяла почтовый ящик по несколько раз, но нет, пусто. И на почту ходила, может быть, завалилась, куда письма в почтовой сумке у почтальона. Но почтальонка, молодая девушка Катюшка, уверяла её, что она внимательно следит за всей корреспонденцией. «А вы в военкомат сходите», – посоветовала Катя.
Анна ничего в ответ не сказала, понимала она, что именно туда ей и дорога, но всё оттягивало, как будто боялась услышать что-то страшное. Но всё равно пришлось идти. В военкомате её долго посылали из одного кабинета в другой. Женщина стоически ходила туда-сюда, стараясь не замечать жуткую боль в коленях. Она надеялась услышать, что зря так беспокоится. В итоге попала на приём к военному комиссару. Он долго молчал, опустив глаза, о чём-то думал, не решаясь заговорить.
Потом пристально посмотрел на мать. «Держитесь», – наконец вымолвил он. «Ваш сын пропал без вести. Был тяжёлый бой. После его не нашли ни среди раненых, ни среди погибших». «Куда же он делся?» – деревенее от страха спросила Анна. «Вперёд всего он попал в плен, но при выдаче наших ребят в этом районе его не было». «И что же теперь?» – со слезами спросила Анна Сергеевна. «Молиться», – тихо ответил ей комиссар. «А мы…» «В общем, Анна Сергеевна, если что-то будет известно, мы обязательно вам сообщим».
Анна кивнула и вышла из кабинета. Слёзы застилали глаза, в голове туман. Боль в ногах не так ощущалась, как боль душевная. Где же её сынок, её Лёшка? В плену? Что с ним? Ведь говорят, что эти бандиты никого не жалеют, издеваются, как могут. Мать только представила, как мучается её ребёнок, так совсем худо ей стало. Упала, потеряв сознание рядом с автобусной остановкой. Прохожие вызвали скорую. «У вас случился сердечный приступ», – сказал ей доктор в больнице. «Полежите у нас, подлечитесь, всё будет хорошо, только никаких отрицательных эмоций». «Да чему же мне, доктор, радоваться?» – заплакала Анна.
«У меня сын в плену, и никто ничего толком сказать не может, где он, что с ним, жив ли он». Врач на это ничего не смог найти, что сказать. А что тут скажешь? Только успокоительно и могло помочь несчастной женщине. Прошёл год после того, как Алексей пропал без вести. Ничего так Анне не сказали. Куда она только не обращалась, и в военные ведомства, и в гражданские. Подсказали ей обратиться и в комитет матерей. Все, кто мог, искали хоть какую-то информацию об Алексея, но полная тишина.
Ни живого, ни мёртвого Алексея никто не видел, как сквозь землю провалился. Через три года Анна нашла бывшего сослуживца Алексея, вместе они были на Кавказе. Но ничего толкового Николай не мог сказать. К тому времени он уже крепко пил, у него случились помутнения рассудка. Когда Анна зашла к нему в квартиру, он как раз в очередной раз накатил, выслушал мать и усмехнулся. «Считайте, что вашему сыну повезло, недолго мучился. Лежит сейчас где-нибудь в земле, а тут я каждую ночь червей давлю. Черви, черви».