Посуда сияла чистотой, зеркало тоже. Остатки пыли бесследно пропали. Скромное жилище теперь уже не выглядело заброшенным, а смотрелось хоть и бедненько, зато чистенько.
Наведение порядка в сарае Маша отложила на завтра. И так уже слишком устала. Заглянула в маленькую баньку.
Худшие опасения подтвердились, пол там совсем провалился. Ещё и крыша стала подтекать. Судя по состоянию одной из стен, это было совсем печально.
Конечно, помыться можно было и в доме. Вода есть, печка есть, чистое ведро найдётся. А большая лохань хранилась в сарае.
Ничего, люди выживали как-то и в худших условиях. Маша вспомнила свою городскую ванную комнату со сверкающей душевой кабиной, стильной итальянской плиткой и множеством красивых мелочей. Какие только косметические средства не стояли там на полочках.
А теперь в Машином распоряжении были только ромашковый шампунь да кусок детского мыла. Всё это она купила на распродаже в магазинчике возле дома Светланы, правда небольшой запас косметики хранился в косметичке, сбережённой для неё Тамарой. Маша вспомнила дикую сцену, которую сама же и закатила в офисе и приуныла.
Путь обратно был заказан. Никогда больше она не переступит порог фирмы, где по праву считалась сдержанной и безукоризненной сотрудницей, ни разу не превысившей голос. Впрочем, что было, то прошло.
Ничего теперь не изменишь. Настроение испортилось окончательно. Маша зашла в дом и включила свет.
Какое счастье, что хоть электричеством можно было пользоваться. Если бы ещё и сидеть в темноте, то это бы стало бы совершенно кошмарным испытанием. Девушка устроилась на кровати.
Накинула на плечи тёплую шаль, обнаруженную в шкафу, и взяла в руки ноутбук. В неё теплилась надежда, что каким-нибудь чудом заработает интернет. Само собой, чуда не произошло.
Связи со всемирной паутиной не было и быть не могло. Ведь Олег ей чётко всё объяснил. Тогда она принялась просматривать фотографии, на которых выглядела такой счастливой.
Модные наряды, открытая улыбка, яркое окружение. На некоторых фото рядом был Виктор. Правда, обычно он не любил сниматься вместе с ней.
Старался устраниться, приходилось его уговаривать. И иногда он снисходительно соглашался. Какой же всё-таки красивый мужчина.
Будто со страниц модного журнала. Спортивная, при этом не перекачанная фигура, рост выше среднего, правильные черты лица и такой гнилой внутри, как выяснилось. Вышвырнул из дома невесту, мать своего будущего ребёнка, даже не соизволил выйти из кабинета.
Маша вспомнила, сколько времени она перерабатывала в будни, в праздники. Из кожи вон лезла, лишь бы все дела в компании шли гладко. Делала всё, что от неё зависело, хотя от неё зависело не так уж и мало.
Сглаживала конфликты, недопонимания между клиентами и сотрудниками. Мчалась на другой конец города, чтобы срочно привезти документы. Никогда и ничего не забывала и не путала.
И вот получила благодарность. Её просто выкинули на улицу, в чём была. Теперь надо привыкать к тому, что Виктор навсегда ушёл из её жизни.
Или всё-таки не навсегда. В глубине души Маша до сих пор надеялась, что вот-вот на унылой поселковой улице появится знакомое шикарное авто. Оттуда выйдет Виктор с огромным букетом алых роз, приблизится к Маше и будет умолять о прощении, может даже опуститься на колени.
Дорогая, прости, сам не знаю, что произошло, меня околдовали, я был под гипнозом, клянусь, это никогда не повторится. Я лучше сразу умру, чем скажу тебе хоть одно грубое слово. Ты моя единственная любовь, моя судьба.
Свадьба состоится уже завтра. Достанет из кармана бархатную коробочку и наденет Маше на безымянный палец обручальное кольцо, ещё краше прежнего. И она Виктора простит.
Не сразу, но простит. Ведь не мог же он на самом деле в здравом уме и твердой памяти так ужасно с ней поступить. А потом будет свадьба, море цветов, медовый месяц в какой-нибудь солнечной стране и много-много счастливых лет впереди.
Маша вздрогнула, перевела взгляд на окно. По серому небу плыли темные вечерние облака, на заборе сидела нахохлившаяся ворона. Как же бесконечно далеко была реальность от Машиной мечты.
Но взрослые девочки продолжают верить в сказки. Вот и Маша не хотела отказываться от веры в будущее счастья. А пока приходилось как-то приспосабливаться и ценить то, что у неё осталось.
Довольно быстро промелькнула первая неделя. Каждый день Маша находила всю новую работу в доме и на участке. Очень она жалела о том, что сейчас ни весна и ни лето.
Тогда можно было бы вскопать огород, привезти в порядок кусты смородины и старые яблони и всерьёз надеяться на урожай. Это стало бы хорошей подмогой. Работы в посёлке не было никакой.
Так что денег ждать было неоткуда. Маша ещё пару раз наведалась в магазин. Пополнила свои запасы самыми простыми и доступными по цене продуктами.
Ясно было, что впереди ожидает жёсткая экономия. Тем более неизвестно, насколько она тут задержится. Маша в очередной раз устроила себе банный день.
Она уже успела приспособиться. Нагревала воду и наскоро ополаскивалась поблизости от печки. Особо наслаждаться процессом не получалось.
Тепла от печки было не так уж много. Дом прогревался плохо. Поэтому приходилось мыться быстро, чтобы не простыть.
Тут ещё и со двора послышалось. «Привет, ты дома? Я письмо принёс!» Это был голос Олега. Очень не вовремя он появился.
Маша поспешно крикнула. «Погоди минутку, не заходи пока, пожалуйста! Я сейчас!» Она заметалась по комнате, лихорадочно одеваясь и пытаясь хоть немного посушить мокрые волосы. В конце концов, накинула на голову полотенце и в таком виде выглянула на крыльцо.
«Заходи!» Олег открыл задвижку, до которой нетрудно было дотянуться со стороны улицы, и зашёл во двор. Маша пропустила его в комнату. Он заметил, что пол теперь абсолютно чистый, и снял обувь на пороге, и с удивлением спросил.
«Ты чего, прямо в лохане моешься? А как же ещё? Баня же во дворе! Ой, там пол весь провалился, и с котлом что-то случилось, кажется!» «Понятно. Ладно, я посмотрю. А пока ты держи послание!» И он протянул Маше конверт.
Пока девушка его открывала, Олег вышел из дома и направился в сторону бани. Письмо оказалось от Светланы. От кого же ещё? Ведь никто больше не знал, где скрывается Маша.
«Привет, Машуль! Несколько раз пыталась тебе дозвониться, но не получилось. Пришлось тащиться на почту, конверт с Маркой покупать. Как ты там в своей глуши? Соскучилась уже, наверное.
Пиши мне тоже. Будем переписываться, как в прошлом веке». «У меня ничего нового.
Всё более-менее. Квартирантка заехала, вроде прижилась. Родители пока не ворчат.
Даже рады, что я вернулась. Как уж там говорится, в тесноте, да не в обиде. С работой у меня всё, финал.
Фирма окончательно накрылась. Выходное пособие, конечно, не выплатили. Правда, обещают в следующем месяце рассчитаться.
Тётке в столицу я позвонила. Она не отказывается меня принять, но после Нового года у неё сейчас какие-то сложности. А пока подработку ищу.
Но особо не дёргаюсь. Жить пока есть на что. Вот за тебя больше переживаю.
Как-то по-дурацки всё получилось. Да, вот ещё новость. Ко мне приходила девушка с твоей работы.
Она мой телефон в твоей записной книжке нашла. Позвонила сначала, а потом мы встретились. Вообще приятная девушка.
Она сказала, что вы с ней дружили. Тебе она пыталась дозвониться, но телефон молчал. Я попробовала у неё выпытать, что там у вас произошло.
Только она сказала, что в компании все не в курсе, сами удивляются, почему босс с тобой разбежался. Я ей дала твой адрес. Она очень просила.
Ты ведь не против? Так что жди ещё одно письмо или открытку. Кажется писать больше не о чем. Удачи тебе.
Не раскисай там. Ладно? Всё будет хорошо. Почему Машин телефон молчал можно было объяснить плохой связью, которая то пропадала, то на короткое время налаживалась.
Сама Маша позвонить никому не могла, просто на счету закончились деньги. Это стало понятно после того, как она пару дней назад проверила баланс. А пополнить счёт можно было только на ближайшей автобусной остановке.
Но до неё ещё надо было добраться. В здании поселковой администрации раньше был терминал, но давно сломался. Ремонтировать его не спешили, как сообщила Маша тётя Катя.
Остальные жители посёлка как-то выходили из положения. Но сама Маша не спешила. Она словно замерла, чего-то выжидая.
Замкнулась в крошечном поселковом пространстве и старалась никуда не высовываться лишний раз. Сама звонить никому не собиралась, даже Светлане. А если Виктор вдруг позвонит? Она и хотела этого, и боялась.
Только вот не похоже было, что она когда-нибудь дождётся звонка от бывшего жениха. Ну надо же, что Тамара проявила инициативу, хотела пообщаться с Машей. Жаль только, что Тамаре не была известна причина разрыва с Виктором.
Хотя не будет же он докладывать подчинённым о переменах в своей личной жизни. Это было не в его привычках. Невесёлые Машины размышления были прерваны появлением Олега.
«У тебя там полный разгром баня, но всё поправимо. Только не сразу. Завтра я с инструментами приду».
Маша почувствовала, что краснеет. «Олег, я так не смогу. Ты ведь не обязан в моей бане возиться и вообще не обязан мои проблемы решать.
Так я не особо и загружен. Сейчас мне нетрудно. Но тогда я заплачу обязательно за работу.
Много сейчас не могу, но хоть сколько-нибудь». Олегу её предложение точно не понравилось. «Разве я похож на жлоба? Ещё не хватало девушку обдирать.
Просто хочу помочь, я как сосед. Тебе же трудно одной. Короче, возражение не принимается.
Нет, я не могу всё время принимать твою помощь». Ещё недавно Маша доверяла людям. Однако сейчас уже не верила в то, что посторонний мужчина способен помогать бескорыстно.
Слишком уж жестокий урок получила совсем недавно ещё от одного мужчины. Олег тем временем озвучил другое решение. «Раз ты такая щепетильная, договоримся иначе.
Услуга за услугу. Я ремонтирую баню, а ты присматриваешь за моей мамой. Мне надо через три дня в город съездить.
Я надолго её одну не оставляю. Обычно соседке плачу, чтоб посидела у нас дома. Но, честно говоря, эта баба Клава доверие не внушает.
Лучше с тобой заключим соглашение. Согласна?» «Согласна». Такой расклад Маше подходил как нельзя лучше.
Можно было не чувствовать себя обязанной, а наоборот, приятно оказаться полезной. «Вот и отлично. До завтра».
Примерно через 10 минут после ухода Олега Маша услышала жалобное мяуканье под окном. Выгнула во двор. На земле сидел худой и грязный котёнок.