Пожилая женщина выслушала его упрёки и недовольство около десяти минут, прежде чем спокойно произнесла:
— Прости, сынок, я поступила так, как ты сам хотел. Не посоветовалась с тобой, потому что тебя не было дома, когда я приехала.
С другой стороны трубки наступила тревожная тишина. Вскоре Валерий осторожно спросил:
— А когда ты приезжала, мама?
Услышав ответ, он почувствовал, как его сердце сжалось, и его голос стал почти неслышным:
— Подожди, мама… что-то в глазах потемнело…
— А что же такое, сынок? Ты забыл сказать маме, что отобрал квартиру у своих дочек ради какой-то девицы? Ты думал, я буду на твоей стороне? Вот и живи теперь в своей квартире. А детям твоим теперь действительно не тесно.
Ольга Ивановна положила трубку с лёгкой улыбкой. А Валерий всё ещё сидел, прижимая молчащую трубку к уху, в полном недоумении. Как она могла так поступить? Как мать, предала его доверие? И как эта Лидка так легко втерлась в её доверие? Он был уверен, что всё просчитал — даже устроил ту глупую ссору, чтобы проверить.
— Эх, бабы, бабы, — мысленно сокрушался он.
Тем временем Ольга Ивановна стояла у большого окна, через которое виднелся моросящий дождь. Она была спокойна, уверена в своём решении.
— Всё сделала правильно, — думала она. Невестка с внучками не должна скитаться по углам из-за непорядочности её сына, как когда-то скиталась с маленьким Валеркой, когда его отец предал её.
Она вспомнила те дни, когда ей было тяжело, когда она боролась за своё место в жизни, за ребёнка. Сыночек, оказывается, копирует поведение своего отца, даже не зная его. Но теперь ей было ясно: сын уже взрослый человек, и его пора учить ответственности за собственные поступки. Он способен сам позаботиться о себе.