И давай без истерик. Это жизнь. Просто собирай вещи и уходи прямо сейчас.
Наташа дар речи потеряла, наблюдая, как Ирина нагло разгуливает по дому, вертит в руках их семейный портрет в рамочке и рассуждает. Да, обои тут не очень, и планировка спальни мне не нравится. Но ничего, это мы исправим.
Зато вид из окна потрясающий, парк и река, как на ладони. Не забудь замок сменить, милый. Не хватало еще, чтобы сюда чужие люди могли зайти.
Это же теперь наше с тобой семейное гнездышко. И нахалка многозначительно посмотрела на Наташу. Муж лебезил перед любовницей и во всем с ней соглашался.
Они вообще делали вид, что Наташи уже тут нет, а ведь она еще и слова не вставила в этот монолог мужа. Но кажется, им это было и не нужно. За нее уже все решили.
Наталья давилась слезами и собирала вещи. Выбора ей просто не оставили. Одну ночь переночевала в хостеле.
Тоже хорошего мало, люд разношерстный. Всю ночь телефон, паспорт и кошелек под подушкой держала, чтобы не умыкнули. Хочешь, не хочешь, пришлось срочно решать вопрос с жильем.
Не жить же им, получается, втроем. Вот и переехала Наташа на следующий день к вечеру в небольшой флигелек на окраине города. Избегалась, ища недорогое жилье.
Спасибо, что знакомая в школе подсказала. Посмотрела. Хозяйка, которой этот флигелек недавно достался по наследству, много от квартирантки не запросила.
Не то, конечно, что в квартире, бедненько, а куда деваться, ведь наспех все делала, да и по финансам своим не сильно разгонишься на комфорт и уют. А уж перевести самые необходимые вещи и труда не составило, не сильно их много накопила в браке. Девушка, конечно, как могла, готовилась к суду, искала веские аргументы, чтобы убедить присяжных в равных правах на квартиру ее и мужа.
Но что могла противопоставить доказательствам Василия она? Надеялась тут больше на помощь адвоката, ведь, как-никак, он же специалист во всяких юридических тонкостях. Однако, если честно, надеялась, да не очень. Из скромной зарплаты школьной медсестры разве выкроешь приличную сумму, чтобы оплатить услуги авторитетного адвоката? Уж какого наняла, такого и наняла.
Он еще перед началом процесса, ознакомившись с имеющимися у Наташи документами на квартиру, несколько скептически оценивал успех рассмотрения дела. Хотя пообещал, конечно, все сделать для защиты ее имущественных прав. И вот печальный итог.
Теперь она и без мужа, и без жилья осталась. Никак Наташа не могла уложить все это в голове и переварить. Вся измотанная тяжелым днем, уже в сумерках, Наташа брела домой.
А это от центра города вовсе не близко. Подойдя к флигелю, уже хотела открывать замок, да что-то ключ никак не находился в сумке. Опустила голову, ища его, и вдруг обратила внимание, что из-под входной двери торчит белый листок бумаги.
Что это, удивилась, может счет за коммуналку? Так ведь хозяйка говорила к ней эти счета будут приходить. Она потом скажет, сколько мне доплачивать за свет, воду и отопление. Наклонилась, подняла, но в сумерках уже было плохо видно, что там написано.
Нет, это явно не счет. Уже в доме при свете прочитала. Наталья Николаевна, то, что вы прочитаете, для вас очень серьезно.
В школе вас ожидают большие неприятности, под вас копают, хотят убрать, будьте осторожны. Вот это новость. Кто же принес эту записку? Ведь даже в школе мало кто знал, куда она переехала.
Ломая голову, как понимать предупреждение неведомого доброжелателя, Наташа все же прибралась в доме, через силу поужинала и легла спать, ведь завтра нужно было выходить на работу. Женщине не верилось, что написанное в записке правда, но не та у нее работа, чтобы под нее копать. Но кто она? Врач, судья, прокурор? Нет же, простая медсестра в обычной школе.
Смешно, право. Прививки, плановые осмотры и помощь детям, вот и все ее обязанности. Что тут вообще можно накопать? Но как только Наташа на следующий день зашла в свой кабинет, ее вызвал к себе директор.
Надо сказать, что он был человеком высокомерным, игнорировал мнения членов коллектива. Такой себе самодур, жадный и рвущийся к власти. Легко мог утопить кого угодно, лишь бы самому оставаться на плаву.
Был склонен к манипуляциям и лжи. В коллективе его не любили и боялись. Некоторые пробовали жаловаться в районное отдел образования на его несправедливые, порой жесткие поступки и нарушения этических норм.
Но большинство покорно соглашались с его системой правления и даже лебезили перед ним. Так вот он медсестре и сообщил, что в ее кабинете будут проверять медикаменты на соответствии сроков годности. Услышав это, Наташа сразу вспомнила, о чем говорилось в записке, найденной у двери.
А, вот о чем в ней предупреждали. Но кто же это мог быть? Как он узнал? Не могла она сообразить. Особенно, впрочем, она не переживала, зная, что в кабинете у нее полный порядок, все чисто, убрано, медикаменты разложены так, как предписывает инструкция.
Документация ведется своевременно, прививки все сделаны вовремя, все лекарства не просроченные. Наталья вообще отличалась в работе аккуратностью и исполнительностью. Она еще в медколледже выработала в себе эти черты и окончила учебу с отличием.
Поэтому ей не составило большого труда на работу именно в школу, как ей всегда и хотелось. Наташа любила детей, и хоть и не чувствовала за собой оплошности, в душе почему-то появилась тревога. Может, что-то нехорошее задумал против нее директор, ведь от него можно ожидать чего угодно.
Она вышла из кабинета директора немного растерянная, медленным шагом побрела по коридору. И увидела Степана, завхоза. Он как раз приколачивал отошедшую доску от перил, а, заметив Наташу, выпрямился, остановил взгляд на ней, как будто что-то хотел сказать, но не решился.
«Как-то он себя ведет странно, будто что-то знает», — подумала она. Медсестра должна была зайти на кухню и в столовую с обычной проверкой и утвердить меню, а после направилась к себе в кабинет. И только она вошла, сразу же за ней проследовали гости, директор и члены комиссии.
Началась проверка, причем проверяли все, не только препараты. Порядок был везде, а вот с лекарствами оказалась неразбериха. Мало того, что многие были просроченные, так еще появились такие, которых и не должно было быть в детском учреждении.
«Боже, какой ужас!» — сердце Наташи учащенно забилось. «Кто меня мог так подставить и зачем? Кому я что здесь плохого сделала?» Ключи от кабинета были только у директора. «Неужели это его урок дела?» — недоумевала медсестра.
А директор невозмутимо стоял среди членов комиссии и оправдывался. «Вы уж извините меня, что недоглядел. Слишком доверял ей».
И, обратившись к Наталье, сказал. «Что ж вы так Наталью Николаевну подвели? Не думал я, что вы на такое способны. Сами понимаете, такая халатность недопустима в школьном учреждении.