Это же дети. А вы что же, их просроченными препаратами лечили?» Наташа хотела сквозь землю провалиться, чтобы не слышать и не видеть всего этого. Ее отчитывали, как провинившуюся школьницу, неизвестно за что.
Она молча выслушивала эти лживые обвинения, так как подспудно чувствовала бесполезность своих оправданий. Поняла. Дело против нее сфабриковано.
Было обидно. Хотелось плакать. И она чуть было не расплакалась, но силой воли сдержалась.
В горле стоял ком, не могла выговорить и слова. А само ее будто пригвоздили, стояла не шелохнувшись. Слова комиссии вернули ее в реальность.
Она услышала вердикт. «Борис Иванович, соберите педсовет, сделайте соответствующие выводы. Это дело нельзя так оставлять.
Могут быть нежелательные последствия, ведь это связано со здоровьем и жизнью детей. Тут не до шуток. А вы, Наталья Николаевна, ищите себе работу.
А впредь будьте аккуратны и законопослушны. Считайте, еще легко отделались», — обратились к ней, как бы намекая, какое наказание она понесет. Комиссия ушла, а Наташа так и стояла, убитая ложью и подлостью.
«Вот так легко могут расправиться с человеком. За что?» В висках стучал молоток, на сердце камень, а в глазах слезы. Многие ее перестали держать, стали ватными.
Она села за стол и расплакалась. Неизвестно, сколько времени она бы так сидела, если бы не прибежал старшеклассник и сообщил, что ее зовут в учительскую. Что еще они придумали? — уже испугалась Наташа.
— Еще решили какую-то экзекуцию мне устроить. Добить уже совсем меня решили. Наталья попыталась привести себя в порядок, умылась холодной водой, шла в учительскую, словно на эшафот.
Открыв дверь, увидела сидящих за столами учителей. Зачем они собрались? Промелькнуло у нее в голове. Ей предложили сесть, а директор огласил порядок заседания педсовета.
Наталья про себя удивлялась. Зачем ее пригласили на педсовет, когда она не педагог? И тут до нее дошло. А что, директору впервые нарушать вся и все? Собрались, чтобы подвести вескую базу под увольнение, так сказать, пропесочить и наказать.
Наташе было очень обидно, что она попала в такую переделку, и ее уволили с позором. Она свою работу любила, честно ее выполняла. Вот за что он меня уволил? Зачем организовал эту подставу? Как все это мерзко! Выйдя из школы, она увидела во дворе Степана, школьного завхоза.
Этот молодой человек вызывал у нее симпатию. Открытый, приятный взгляд, доброе лицо. Всегда с ней вежливо и учтиво здоровался, доброжелательно улыбался.
Он поступил на работу недавно. До него работал на этой должности пожилой мужчина. После ухода его на пенсию и приняли Степу.
Многие удивлялись, почему такой молодой и здоровый парень не нашел себе лучшей и более денежной работы. Ведь платят на этой должности сущие копейки. Оказалось, что он, работая таксистом, получил в аварии сложный перелом ноги.
Ему поставили титановую пластину, которая со временем стала причинять боль при ходьбе. Оттого он стал прихрамывать, и теперь мужчине нужна была корректирующая операция. Врачи рекомендовали удалить титановую пластину, так как она начала провоцировать образование кисты.
Если этого не сделать вовремя, то начнется отторжение. Но на такую операцию и на реабилитацию после нее нужны немалые деньги, а их у Степана не было. Ему виновник аварии так и не выплатил компенсацию за лечение травмы.
Теперь он не выдерживал сидеть за баранкой сутками, колено отчаянно болело. Врачи рекомендовали умеренную нагрузку, чтобы сустав совсем не закостенел. Поэтому пришлось устроиться хоть на эту работу, чтобы жить.
Не ходить же по свалкам. Ведь иную работу в его нынешнем положении по здоровью он выполнять не мог. А тут как раз и ходить, и сидеть немного можно, и график щадящий.
Совершенно разбитая, опустошенная свалившимися на нее неприятностями и потерей работы, Наташа медленно шла к себе. Даже мысленно она не отождествляла это временное пристанище с домом. Разве может быть он таким? Свернув за угол, краем глаза заметила мужчину, прихрамывающего на ногу, который явно шел за ней.
Остановившись, обернулась и решительно пошла навстречу преследователю. — Ты чего за мной шпионишь, Степа? — словно в шутку спросила. А у самой все внутри так и сжалось.
Оно как хватит ее, да утащит в подворотню. — Вроде бы на вид парень не из таких, а там поди, знай, что у него в голове. — Ты напрасно волнуешься, Наташ, успокойся, — обратился Степан к девушке.
— Я специально не стал к тебе подходить возле школы, чтобы нас вместе не видели. Ты уже убедилась, какой там коллектив и кто им руководит? Это настоящее змеиное гнездо. Готовы друг друга съесть, а главный негодяй — директор.
Впрочем, я сейчас тебе вовсе не об этом хочу сказать, — попытался продолжить Степан. — Погоди, ты лучше толком мне все объясни, а то я после педсовета уже вообще ничего не понимаю, — перебила его Наташа. — А, теперь догадываюсь.
Это ты, значит, записку мне написал, да? А как же узнал, где я живу? — Да все очень просто, — пояснил мужчина. Тут никакой тайны нет. В школе же всем известно и про твой развод с мужем, и про то, где жилье теперь снимаешь.
Ведь тебе про то школьная подруга и подсказала, верно? — Ну вот. А как раз перед днем прихода к тебе комиссии я шкаф ремонтировал в одном из классов. Дверь в коридор была приоткрыта.
Слышу, директор наш рядом с классом с каким-то незнакомым мужчиной разговаривает. Я бы на это и внимания не обратил, да вдруг мужчина про тебя вспомнил. — Борис Иванович, — говорит он директору, — вам должен был мой шеф звонить.
Это по поводу Натальи, медсестры. Тот так оживленно отвечает. Слушаю, мол, что от меня требуется.
Тогда мужчина открытым текстом ему и заявляет. Надо ее из школы уволить. Да так, с треском, чтобы запомнила.
Я в щелку заглянул, а он директору конверт протягивает. Борис Иванович конверт быстренько в карман спрятал и ответил. Не беспокойтесь, завтра ее тут уже не будет.
Неужели это Вася такую подлость не организовал, ужаснулась Наталья. Выходит, мало ему показалось, что развелся. Жилья меня лишил, так еще и работы тоже.
Увидев, что от сказанного Наташа и вовсе приуныла, Степан заторопился. — Ну, это уже дело прошлое. Что о нем теперь говорить? Назад события не отмотаешь.