Марина едва перевела дыхание, прежде чем выдохнула самое главное:
— Ты свободна!
Кира подняла голову. Её глаза расширились.
— Что?..
Марина шагнула ближе, её голос звенел от эмоций:
— Ты больше не заключённая. Тебя оправдали!
Кира остолбенела. На лице пронеслось столько эмоций – удивление, страх, неверие, надежда…
— Я… я не верю! – прошептала она, закрывая лицо руками.
Марина осторожно присела рядом и обняла её.
— Ты заслуживаешь это! – шепнула она, чувствуя, как тело девушки дрожит. – Ты заслуживаешь новую жизнь!
Кира всхлипнула, сжимая в руках свою крошечную дочь. И впервые за долгие годы позволила себе поверить, что кошмар действительно закончился. Теперь у неё была настоящая свобода. Теперь она могла снова быть матерью!
Кира шла по длинному больничному коридору, её пальцы сжимались в кулаки, ногти впивались в ладони – но она едва чувствовала боль.
Она только что поставила последнюю подпись. Теперь она официально свободна. Но почему внутри всё пусто?
Долгожданное освобождение не принесло облегчения. Напротив – в душе разрасталась пустота, огромная, как бездонная пропасть.
Что теперь? Куда идти? Как начать жизнь заново, если всё, что у неё было, – это тюрьма, одиночество и боль? Она остановилась перед дверью палаты, глубоко вдохнув.
Марина Алексеевна ждала её внутри, сидя на краю кровати, осторожно укачивая Лию. В её взгляде читалась тревога – та самая, что прячут под маской спокойствия, – но которая выдаёт себя в каждом движении, в каждом вздохе.
Как только Кира вошла, Марина подняла на неё глаза.
— Ты собираешься уехать? – тихо спросила она.
Кира опустила взгляд, чувствуя, как внутри всё сжимается.
— Я… не знаю.
Она действительно не знала.
Марина не сводила с неё взгляда.
— Я не могу заставить тебя остаться, – её голос был мягким, но в нём чувствовалась глубина. – Но есть одна вещь, которую ты должна узнать, прежде чем примешь решение.
Кира невольно напряглась. В груди снова что-то защемило – словно на подсознательном уровне она уже догадывалась, что сейчас прозвучит что-то важное.
— Какая?..
Марина глубоко вдохнула, словно набираясь смелости.
— Ты не только мама Лии… – её голос дрогнул. – Ты моя дочь!
Тишина. Звенящая, оглушающая. Кира моргнула, глядя на неё так, словно не понимала слов.
— Что?..
Марина осторожно накрыла ладонью крошечную ручку Лии, а затем снова посмотрела на Киру.
— Ты моя дочь, Кира! – Голос её дрожал, но в нём была непоколебимая уверенность. – Меня зовут Марина Алексеевна Павлова. Когда-то у меня забрали дочь… Тебя!
Кира сделала шаг назад.
— Нет… – её дыхание сбилось. – Нет, это… неправда…
Но слова ударили в самое сердце. Марина смотрела на неё с такой нежностью, с такой болью, что Кира почувствовала, как у неё дрожат колени.
— Я узнала тебя сразу! – продолжила Марина, голос её был тих, но в нём звучала такая уверенность, что спорить казалось бессмысленным. – Шрам на твоей ступне – тот самый, который ты получила, когда была маленькой.
Воспоминания хлынули лавиной. Обрывки чужих слов в детском доме:
– «Твоя мамаша отказалась от тебя»!
Руки, чужие, холодные, уносящие её в неизвестность. Страх. Одиночество. Пустота.
Кира судорожно вдохнула, но в груди не хватило воздуха.
— Нет… – её голос сорвался, превратившись в еле слышный шёпот.
Но Марина не отступила.
Она сделала шаг вперёд и осторожно, как будто боялась спугнуть, протянула к ней руку.
— Прости меня! – её голос был полон боли. – Я искала тебя всю жизнь! Я не смогла тебя спасти тогда… но я здесь сейчас!
Кира зажмурилась, сжимая кулаки до боли. А потом… Слёзы. Они вырвались наружу так стремительно, так внезапно, что она даже не успела их остановить. Она закрыла лицо руками, пытаясь сдержаться, но не смогла.
Марина осторожно обняла её, бережно, словно защищая от всего мира.
— Ты больше никогда не будешь одна, – прошептала она.
И Кира разрыдалась в её объятиях. Впервые за долгие годы она почувствовала, что у неё есть дом.
Прошло две недели, потом год. Кира не сразу привыкла к свободе. Каждое утро она просыпалась с тем же чувством тревоги, что преследовало её годами. Несколько секунд после пробуждения сердце бешено колотилось, а разум отчаянно искал опасность – будто в любой момент кто-то снова может прийти и отнять у неё всё, что стало таким дорогим.
Но мир оставался спокойным. Лия смеялась в своей кроватке, радостно тянула ручки к солнцу, ловила маленькими пальчиками воздух. Марина накрывала на стол, ставила горячий чай и тёплые булочки с хрустящей корочкой, которые наполняли дом ароматом уюта.
И Кира училась жить заново. Они сидели в маленьком саду возле дома Марины. Сумерки плавно окутывали мир мягким светом, воздух был наполнен ароматом сирени, а где-то в листве перекликались птицы. В этом месте было тихо. Спокойно. Безопасно.