Ребенок как раз наклонился вниз и от толчка полетел на землю. «Ой, извини!» – крикнул виновник и унесся вдаль. Лилия Викторовна подбежала, чтобы помочь ребенку встать.
Но тот уже и сам справился. Кирилл торопливо одернул футболку и заново устроился на лавочке. А воспитательница осталась стоять с широко раскрытыми глазами.
Когда одежда задралась, стало отчетливо видно застаревшие гематомы на спине малыша. Воспитательница попросила мальчика показать спину, но тот дернулся в сторону и отчаянно затряс головой. Женщина тут же перевела внимание ребенка на другую тему и больше его не трогала.
Однако продолжала внимательно наблюдать за поведением и увидела то, что раньше не бросалось в глаза. Стоило кому-то из детей повздорить, повысить голос или начать толкаться, Кирилл тут же старался отойти как можно дальше, вжав голову в плечи и прикрывая живот руками. Он постоянно старательно дергал рукава и подул футболки, чтобы ни один участок тела не было видно.
Кирилл хорошо покушал, нарисовал себя с мамой и папой, решил два примера наслажения. После обеда вцепился в свою сумку и спокойно уснул. Смена Лилии Викторовны закончилась.
Она должна была идти домой, но не могла выбросить увиденное из головы. Когда воспитатели обнаруживали следы побоев на детях, они обязаны были уведомить руководство. Потом собиралась комиссия с представителями полиции и шла на осмотр места жительства ребенка.
Такое уже происходило, но родители были запойными алкоголиками, поэтому ни у кого даже сомнений не возникло в необходимости проверки. Тут же ситуация была другой, и как воспитательница не старалась, она не могла понять, что происходит. Поэтому Лилия позвонила матери Кирилла и попросила о личной встрече.
Женщина, видимо, по голосу поняла, что все серьезно, поэтому пришла уже через час. «Я сегодня случайно увидела гематома на спине Кирилла», — сразу призналась воспитательница. Мать ребенка испуганно раскрыла глаза и спросила, «Дети тоже видели?».
«Нет», — недоуменно ответила воспитатель. «Это хорошо», — кивнула мама мальчика. «Он очень боится, что кто-то увидит».
«Мне стоит обратиться в полицию?» — настороженно спросила Лилия Викторовна. Собеседница только горько рассмеялась. «Простите», — смущенно сказала она.
«Просто в полиции нас уже слишком хорошо знают. Мы не распространяемся, но Кирилл — наш приемный сын, и усыновили мы его при не самых нормальных обстоятельствах». «Я вам расскажу, но вы обещаете, что никто из детей ничего не узнает».
Кирюша сильно стесняется того факта, что он не родной. Мальчик не помнил своих биологических родителей. Как позже выяснилось по документам, в детдоме его подкинули под ворота в годовалом возрасте.
Ребенок остался жить в доме малютки, расположенном на одной территории с интернатом. Малыш был старательным, быстро схватывал и повторял за старшими, научился бегать, самостоятельно кушать и даже пытался одеваться без посторонней помощи. Однажды всех подросших карапузов вывели на прогулку и усадили в песочницу.
Кириллу быстро надоело копать лопатой. Пока воспитательница отвлеклась на беседу с коллегой, мальчик выбрался из песочницы и пошел исследовать территорию. За деревьями играли в футбол старшие дети.
Кирилл увидел мяч и поспешил на маленькое поле. Но стоило малышу появиться среди игроков, как его сбили с ног старшие. Они не заметили мелкого под ногами.
Мальчик упал на траву и уже собирался разрыдаться во все горло, однако рядом присел Лева. Восьмилетний ребенок быстро смог успокоить малыша. Другие дети тут же принялись предлагать мяч, печенье и даже свои вещи.
Когда воспитательница обнаружила пропажу, довольный Кирилл сидел на коленях у Левы, слушая сказку. В одной ручке у малыша было зажато печенье, а во второй сломанная ручка, круглый камушек и брелок. Мальчик долго не хотел уходить от старших, прижимая к себе сокровища.
С тех пор Лев с Кириллом неожиданно для всех подружились. Они прикипели друг к другу, словно братья. Старший мальчик учил младшего играть в мяч, завязывать шнурки, лазить по деревьям.