Она почувствовала угрозу, но пока не понимала, в чем дело. Лена, словно не замечая общего внимания, уверенно прошла вглубь зала. Она держала детей за руки, и они радостно осматривались вокруг, восхищаясь красотой и пышностью помещения.
Лена знала, что сегодня она не просто гость. Сегодня она станет тем, кто перевернет все. Антон, собравшись с мыслями, подошел к ней.
Его лицо было спокойным, но внутри бушевал настоящий шторм. «Лена», — произнес он, стараясь сохранить хладнокровие. Она повернулась к нему, ее взгляд был холодным и непроницаемым.
«Антон», — спокойно ответила она. Он посмотрел на детей, которые стояли рядом с ней, и его голос дрогнул. «Это… твои? Наши?», — ответила Лена, глядя прямо ему в глаза.
Этот единственный ответ прозвучал громче любого крика. Антон почувствовал, как все вокруг него начало рушиться. Гости замерли, словно сцена происходила на театральной сцене, а не на свадьбе.
Антон не мог отвести глаз от мальчиков. Его сердце билось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Он вспомнил те годы, когда они с Леной были вместе.
Те моменты, когда он мог быть счастливым, но выбрал другой путь. Теперь перед ним стояли трое детей, и он не мог отрицать очевидного. Они были его отражением, его кровью.
Лена, не теряя самообладания, продолжила. «Антон, ты хотел, чтобы я пришла, вот я здесь. Но, возможно, не с тем, что ты ожидал увидеть».
Ее голос был спокоен, но в каждом слове чувствовалась скрытая боль и сила. Ирина, стоявшая в нескольких шагах, начала ощущать, как ее гнев нарастает. Она резко шагнула вперед, ее лицо покраснело от злости.
«Кто вы такая? Что вы здесь делаете?» Лена перевела взгляд на Ирину. «Я? Всего лишь человек из прошлого Антона. А это дети, которых он оставил, даже не зная об их существовании».
Шепот гостей становился все громче. Антон попытался вмешаться. «Лена, ты не можешь просто так прийти сюда и сказать подобное.
Это не место для подобных разговоров». «А разве не ты сам пригласил меня сюда?» ответила она с легкой улыбкой. «Ты хотел показать мне, как хорошо ты устроился, как далеко ты ушел.
Но, Антон, ты забыл одну вещь, прошлое нельзя просто так стереть. Она всегда настигает нас». Ирина резко повернулась к Антону.
«Это правда? Эти дети? Они твои?» Антон открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Он смотрел на Ирину, на Лену, на мальчиков, и его лицо выражало внутреннюю борьбу. Лена не собиралась облегчать ему задачу.
«Когда ты ушел, я ничего не знала о твоих планах. Ты просто исчез, оставив меня одну. И когда я узнала, что беременна, это было страшно.
Но я справилась. Не благодаря тебе, а вопреки. Я вырастила их, и они стали лучшими людьми, чем ты когда-либо мог бы быть».
Мальчики, чувствуя напряжение, держались ближе к матери. Они не понимали всех деталей, но их взгляд говорил. Они здесь ради нее, так же, как она всегда была рядом ради них.
Антон почувствовал, как его мир рушится. Все, что он строил все эти годы, вдруг потеряло смысл. Свадьба, успех, деньги – все это теперь казалось пустым.
Он смотрел на своих сыновей и осознавал, что упустил самое важное. Но Лена не пришла сюда, чтобы просто напомнить ему о прошлом. Она пришла, чтобы поставить точку.
Лена сделала шаг назад, удерживая детей рядом с собой. Она не собиралась устраивать сцену. Ее присутствие само по себе уже стало громким заявлением.
В зале по-прежнему царило напряженное молчание. Гости переглядывались, пытаясь понять, что происходит. Ирина вдруг разразилась криком «Антон, скажи что-нибудь! Это ложь, да? Эти дети не могут быть твоими!» Ее голос дрожал, а глаза блестели от слез.
Она смотрела на Антона, ожидая, что он отрицает все. Антон попытался взять себя в руки, но каждое его движение было медленным и тяжелым. Он посмотрел на Лену, затем на детей, словно что-то в его сердце наконец сломалось.
Он прошептал «Они мои». Эти два слова прозвучали как гром среди ясного неба. Гости ахнули, а Ирина покачнулась, будто потеряла равновесие.
Она повернулась к нему, и ее голос стал резким. «Как ты мог? Ты знал и ничего не сказал? Или ты настолько жалок, что даже не догадывался?» Лена смотрела на эту сцену снаружи, словно наблюдая за чужой жизнью. Она чувствовала облегчение, но вместе с тем и горечь.