У Миши действительно была высокая температура, и София не могла найти себе места, пока доктора не успокоили её. Ничего серьёзного, но мальчику необходимы комфортные условия.
— Послушай, — сказала ей немолодая медсестра, — ты обмолвилась, что тебе негде жить. У меня есть младший брат, после смерти жены он живёт один и давно хочет найти домработницу. Виктор — бизнесмен, много времени проводит на работе и дома бывать не любит, потому что там пусто и одиноко. Я могу поговорить с ним, и, если он согласится, будешь жить у него и работать по дому: готовить, убирать, стирать — в общем, чисто женские обязанности. Не смотри так, это временно, пока малыш подрастёт. А потом отдашь его в детский сад и устроишься по специальности, ну или как пойдёт. Не бойся, Витя — хороший, порядочный, глупостей в голове нет. Всё-таки ему уже за пятьдесят. Ну что, звонить?
— Звоните, — кивнула София.
Через пару дней она приступила к своим новым обязанностям. Прошёл год. Как-то вечером Виктор дождался, пока София уложит Мишу спать, и, когда она вышла подать ему ужин, подошёл и коснулся её руки.
— Подожди, пожалуйста, я хочу поговорить с тобой. Присядь.
София послушно опустилась на стул. Виктор, не выпуская её руки, сел рядом.
— Только, пожалуйста, ничего не говори, пока не выслушаешь меня. Понимаешь, София, за этот год я не просто привык к вам с Мишей — я искренне вас полюбил. Никогда я не рвался домой с таким нетерпением. Мне очень хочется проводить с вами как можно больше времени, я никуда не хочу вас отпускать. Прости мою сумбурную речь, я чувствую себя школьником, но ничего поделать не могу. София, я люблю тебя и хочу предложить тебе руку и сердце. Знаю, я намного старше тебя, но пока это не очень критично, а что будет дальше — бог весть. Если ты согласишься, я обещаю…
София протянула руку и коснулась его губ.
— Виктор, Витя, не нужно ничего говорить. Я тоже очень сильно тебя люблю, но не могла даже подумать, что ты обратишь на меня внимание. Ты покорил меня своей добротой и заботой — никто и никогда ко мне так не относился. Нам с Мишей ничего от тебя не надо, только люби нас так, как ты можешь, а мы сделаем всё, чтобы ты был счастлив.
— Я с юности знал, что детей у меня не будет, а ты подарила мне сына. Ты ведь позволишь, чтобы он был моим сыном? Посмотри, мы с ним даже похожи. Я тоже смуглый, потому что в моих жилах течёт цыганская кровь — одна из моих прабабушек была настоящей цыганкой.
София порывисто встала.
— Я вспомнила только сейчас: мама говорила, что её дед, мой прадед, тоже был цыганом. И ещё у меня был брат, Коля, он умер в младенчестве, но был таким же смуглым и черноволосым, как Миша. Как же я могла забыть об этом?
— Вот видишь, — улыбнулся Виктор. — Мы с тобой одной крови. И судьба у нас, София, теперь будет одна на двоих.
— Ты никогда не пожалеешь о своём решении, — сказала София, — а я сделаю всё, чтобы ты был счастлив.
София сдержала своё слово, и Виктор действительно был с ней по-настоящему счастлив. Мишу он записал на своё имя, и мальчик привык считать его своим отцом, хотя знал историю матери. Когда Миша вырос, Виктор сделал всё, чтобы он получил хорошее образование, а потом они вместе вели семейный бизнес. Со временем Виктор отошёл от дел, и во главе компании встал Михаил Викторович. Однажды София пришла к сыну в офис, чтобы предупредить об отъезде.
— Сынок, мы с папой перенесли дату поездки, улетаем рано утром. Извинись перед Люсей и внучатами, что мы не успеем проститься, но нас уже ждут в санатории. Знаешь ведь, что там места на расхват.
— Да, мамуль, конечно. Не переживайте, через недельку я с семейством присоединюсь к вам. Хоть пару-тройку дней вместе отдохнём — давно мечтаю о море. И Люся будет рада, не говоря уже о мальчишках. Кстати, я вот что подумал…
Он не успел договорить, как в дверь постучали. На пороге появилась пожилая грузная женщина в застиранном платье, а следом за ней вошёл худощавый небритый мужчина неопределённого возраста.
— Мне нужен директор, — заявила незнакомка. — Я хочу добиться справедливости. Почему моего сына оставили без премии? Да, он много времени провёл в больнице и занимает простую рабочую должность, но это же не значит, что его можно так обижать!
— Простите, я не понимаю, о чём идёт речь, — проговорил Михаил, а София торопливо отвернулась к окну.
— Я говорю о выплатах, которые положены моему сыну! — воскликнула женщина. — И вы как директор не имеете права!
— А мне кажется, что это вы не имеете права врываться в кабинет моего сына и кричать на него, — спокойно произнесла София, поворачиваясь от окна. — Или вы думаете по-другому, Наталья Андреевна?
— Мама, вы что, знакомы? — удивился Михаил.
— Да, сынок, ты тоже знаком с этими людьми. Правда, мы с тобой оказались им не нужны. Заплати, Миша, и пусть уходят.
Вперёд выступил Сергей.
— Миша? Значит, это мой сын? София, я имею право!
— Своё право на сына ты порвал много лет назад, — усмехнулась София. — И не надо винить в этом меня. А теперь извините, я хочу поговорить с сыном наедине.
Михаил взглянул на мать, потом поднял трубку и коротко отдал распоряжение бухгалтеру.
— Идите, — сказал он Сергею и Наталье Андреевне. — Вас ждут внизу. Всё, что вам полагается, будет выплачено. Только впредь, пожалуйста, не беспокойте нас. Вы ведь к этому привыкли.
Сергей и его мать, низко опустив головы, вышли из кабинета. София подошла к сыну и обняла его.
— Ничего, сынок, это прошлое, и оно теперь ушло навсегда.
— Да, мама, — ответил Михаил. — И я очень рад этому. Только папе ничего не говори, не хочу его расстраивать. Так ты рада, что мы скоро присоединимся к вам?
— Да, очень рада, сынок. И я тоже очень рада.