Олеся ухмыльнулась.
— Мне просто интересно, в качестве кого?
— Ну как, моей женщины.
Руслан понимал, к чему она клонит.
— Олесь, пойми меня правильно. Ты же знаешь, что жениться на тебе я не могу. Ты — танцовщица из бара. Не буду же я кричать на каждом углу, что был у тебя первым.
— Нет, конечно, не будешь. Только жить с тобой я тоже не буду. Негоже такому человеку спать с танцовщицей из бара. Уходи.
Руслан сжал кулаки. Ярость переполняла его.
— Ты вообще понимаешь, что говоришь? Я могу уйти, но ты пожалеешь, потому что обратно я не вернусь.
— А кто тебе сказал, что тебя будут звать обратно? Кому ты нужен, индюк напыщенный?
Такого оскорбления — несправедливого, как он считал, — Руслан стерпеть не мог.
— Да кто она такая вообще? — с этими словами он с размаху ударил Олесю по лицу и выскочил из квартиры.
Он направился в бар с твёрдым намерением напиться и забыть эту непокорную змею. Напился он, конечно, но с каждым бокалом мысли об Олесе вытесняли всё остальное. Это бесило его ещё больше. Он даже ввязался в драку, где ему разбили нос. Вырвавшись на свежий воздух и немного протрезвев, Руслан понял: во всех его бедах виновата она. И направился к Олесе.
Открыв дверь своим ключом, он тихо пробрался в спальню. Какое-то время стоял, любуясь её совершенным телом, освещённым ночником, а потом резко сдернул одеяло. Олеся сопротивлялась, но тщетно. Утром он ушёл, бросив на прощание:
— Даже не думай скрыться от меня. Я тебя не отпущу.
А потом Олеся пропала. Он подключил все связи, но девушка словно сквозь землю провалилась. Руслан страдал, сходил с ума. Он был готов упасть перед ней на колени, плюнуть на приличия и жениться, но Олеси нигде не было.
Прошло семь месяцев. Однажды ночью в его квартире раздался звонок.
— Руслан Александрович Романов? — спросили в трубке.
Он сел в постели.
— Да, это я. Кто это?
Часы показывали три ночи. Руслан подозревал, что что-то случилось, но не понимал, с кем. Родственников, которые могли бы попасть в беду, у него вроде не было.
— Вас беспокоят из первого роддома. Скажите, Олеся Игоревна Коваленко вам знакома?
Он не сразу сообразил, что речь об Олесе.
— Да, конечно, знакома. Ничего не понимаю, при чём тут роддом?
— Вы не могли бы подъехать? Олеся Игоревна скончалась при родах, но перед смертью оставила письмо. Она написала, что дочь, которую родила, — ваша. И для вас тоже есть письмо.
— Дочь? — Руслан замер. Ему казалось, что он сходит с ума или спит. Он ущипнул себя — боль была настоящей. — Я сейчас подъеду.