Позже стало ещё хуже. Свиридов начал заливать за воротник от скуки, а как только хмелел, начинал Лене грубить. Обзывал её тварью, мразью, клялся, что никто такую, кроме него, больше не будет любить. Конечно, наутро он трезвел и извинялся.
Делал он это как положено: на коленях, с цветами и уверениями, что больше так не будет.
— Прости, солнышко, любовь моя! — целовал он руки супруги. — Меня попутали и бес, и зелёный змей! Клянусь, не повторю своих ошибок!
Он вымаливал прощение. Очередной загул объяснял усталостью от тяжёлых рабочих будней. Елена раз за разом верила и всё прощала. Всё-таки любила.
На время всё под их крышей и правда затихало, пока не происходило нечто, что вновь злило Гошу. Затем начались новые приступы необоснованной ревности. Особенно Лену испугал случай, когда она вновь попыталась устроиться поваром — в гостиницу. Та была новая, открылась недавно.
— Ты хоть знаешь, кому она принадлежит? — заорал супруг, услышав название гостиницы. — Даже близко к ней не подходи, ясно?
Тогда Игорь даже порвал паспорт супруги, чтобы Елена не смогла устроиться на работу. Наверное, именно в тот момент Лене нужно было бежать прочь, как можно дальше. Да только произошло в её жизни сразу два события. Одно — самое прекрасное, что случалось с ней за последние годы, а второе — самое ужасное.
Так Елена, взглянув на календарь, с удивлением заметила, что у неё задержка. Сначала она грешила на нервы — всё-таки Игорь хорошо портил ей кровь. Однако тест решила сделать. Затем она сделала ещё один, третий, четвёртый, и все они упорно говорили: «Беременна».
— Счастье какое! — порадовалась за дочь мама. — Вот увидишь, как ребёнок в вашей семье появится, так всё образуется.
Елена в слова матери не особо верила, однако ребёнку была рада — она мечтала стать мамой.
Игорь, узнав, что станет отцом, словно бы вновь превратился в того заботливого мужчину, которого Лена когда-то полюбила. Он начал планировать ремонт детской и скупать игрушки для будущего наследника. В том, что будет мальчик, мужчина даже не сомневался.
Но восторг длился недолго. Спустя месяц мама девушки попала в больницу с сердечным приступом, а врачи спасти её не смогли. Так и не увидела Ольга Григорьевна внука или внучку, которых так мечтала подержать на руках.
Елена с трудом переживала потерю матери, ведь, кроме неё, у молодой девушки не было больше никого. Из-за своего горя Лена словно ушла в себя, забыв о Гоше. А когда она вынырнула из тяжёлых мыслей, нашла в себе силы жить дальше, Игорь вновь впал в стадию безумства.
Супругу Свиридова всё время преследовали параноидальные мысли. Ему постоянно мерещилось, что Лена ему изменяет, даже если она просто выходила в магазин или задерживалась у подруг. Он мгновенно сочинял страшную историю, обвиняя девушку во всех смертных грехах.
— Побойся Бога, Свиридов! — раздражённо качала она головой. — Я же беременна! Какие измены, какие любовники!
— Поэтому изменяешь, что беременна, — упорно заявлял мужчина. — Я так не узнаю, что измена была, ведь ты уже с брюхом.
— Какой бред! — качала головой Лена. — Может, ты сам мне изменяешь, Свиридов, иначе с чего так заводишься?
Тогда Елена бросила упрёк скорее в шутку, основываясь на том, что человек, способный на обман, измену или предательство, зачастую сам подозревает окружающих в том же. Только вот реакция супруга ей не понравилась. Тот промолчал, а затем обозвал её дурой и ушёл прочь из комнаты.
Дальше — больше. Случайно во время уборки Елена с ужасом поняла, что её муж-полицейский обложил всю квартиру диктофонами. А в рамке для фотографий даже была скрытая камера. Когда она потребовала объяснений, мужчина лишь фыркнул:
— А что такое, дорогая, тебе есть что скрывать? Если нечего, то зачем заводиться?
— Ты что думаешь, будь у меня любовник, я бы привела его сюда? — с раздражением заносчиво крикнула тогда Елена, в которой и без того бушевали гормоны. — Я же не такая дура, Свиридов. Я бы отель сняла. Благо ты денег достаточно зарабатываешь. Мне бы на пять звёзд хватило.
Елена пожалела о своих дерзких словах очень быстро. Тогда тяжёлая рука полицейского впервые отвесила ей хлёсткую пощёчину, заставляя голову мотнуться в сторону. Затем он схватил её, оглушённую и ошарашенную, за волосы и зашипел прямо в лицо:
— За языком своим следи, тварь, иначе я от тебя живого места не оставлю, поняла меня? Ты моя, Лена, ясно? Ясно?
Женщина лишь всхлипнула и зажмурилась от испуга. Она в тот момент задрожала, как осенний лист на ветру. Только мысли её были не о своём личном благополучии. Она интуитивно коснулась уже значительно округлившегося живота, пряча ладонью самое ценное, что у неё было. Лена подумала, что если она разозлит его сильнее, он может ударить её по животу, нанести вред ребёнку.
Поэтому, судорожно сглотнув слёзы, она закивала:
— Я всё поняла, поняла, Игорь.
После того случая Гоша не извинился.
Возможно, Елена и перегнула палку в своих заносчивых словах, но то, что он поднял на неё руку, было слишком. Лена верила, что это исключение, исправимое эмоциональным срывом. Однако полицейский оказался акулой, что попробовала свежую кровь. Ему захотелось ещё.
С той поры он стал всё чаще применять грубую силу в спорах с супругой, не глядя на её положение и слёзы. А однажды, после вечеринки с друзьями, он пришёл к ней в комнату, чтобы всласть поиздеваться. Будучи пешкой среди более крупных фигур, оборотень в погонах отыгрывался на более слабой жене, самоутверждаясь за её счёт.
Тогда Лена впервые сбежала из дома. Она сразу пошла в полицию, чтобы зафиксировать побои и написать заявление на супруга. Наивная, она верила в закон, даже не подозревая, как всё связано между собой. Выслушав напуганную девушку, ей улыбнулись, дали стакан с чаем и привели в пустую комнату. Она была похожа на помещение для допросов: там было темно, холодно. И Лена невольно ёжилась, ощущая себя преступницей.
— Не переживайте, гражданка, в вашем положении это вредно, — весело улыбнулся сотрудник правоохранительных органов. — Сейчас мы вам поможем.
И помогли. Дверь открылась, и когда Лена подняла взгляд от стола, она похолодела. Игорь вошёл внутрь с извиняющейся, заискивающей улыбочкой, в которую она не верила.
— Ленок, ну и шуму ты наделала, глупышка! Я же с ног сбился, пока тебя искал. Хорошо, парни позвонили сразу. Поехали домой.
И Лена поехала, потому что единственным выбором для неё было вцепиться в батарею в этой комнате или умолять коллег супруга её спасти. Несмотря на добрый взгляд, руки мужа уже сомкнулись на тонких запястьях, как наручники.
— На первый раз я прощу твою выходку. Если ещё раз мне станет за тебя стыдно, то исполню твоё желание и организую камеру на одну персону, — угрожающе шипел муж на ухо бледной супруги, выводя её из отделения.
Когда она заикнулась о разводе, умоляя просто дать ей свободу, он лишь посмеялся:
— Я ж тебя из-под земли достану, Леночка. Ты знаешь, какие люди меня крышуют, какие связи у меня есть. Да по-твоему, может обычный полицейский построить такие хоромы за год, дура ты бестолковая? Сиди молча, замазывай синяки своей дорогой косметикой да помалкивай. А иначе я тебя запру в больнице, подожду, пока родишь, да отберу ребёнка. Всё поняла? Ты его никогда не увидишь.