Федор вел уверенно, но аккуратно, бережа и машину, и пассажирку. «Почему Солдатов к тебе обратился? Ты же адвокат, не сыщик», — спросил он по пути. «У меня связи в полиции, профиль — уголовные дела. Он знал, что я не проболтаюсь. Частные детективы ненадежны», — пояснила она. В больнице их встретила охрана бизнесмена — крепкие ребята в пиджаках. Обыскав, провели в палату.
Максим Владимирович, слабый, но рад, приветствовал: «Виктория Андреевна, разговор серьезный?» «Да. Я нашла Елену Оникову. Она умерла два года назад. Это ее сын, Федор Смолин», — ответила Вика. «А фамилия?» — прохрипел он. «Может, от родственника. Вам виднее», — сказала она. Бизнесмен с интересом посмотрел на Федора, и тот занервничал: «Сейчас скажет, что мой отец».
Кровь звала, жажда правды росла. Максим, с трудом двигая рукой, схватил его за запястье: «Не мог приехать раньше, не суди строго». Федор посмотрел ему в глаза: «Вы мой отец? Сразу заметил сходство». В палате повисла тишина. Бизнесмен прикрыл глаза: «Нет, Федь, не сын ты мне. С твоей мамой ничего не было. Дело в твоем настоящем отце, Валентине Громове».
Он закашлялся и продолжил: «Конкуренты его прижали. Отношений с твоей мамой не было — он сбежал за границу с деньгами, чтобы ее не подставить. Я тогда дворником работал. Валька со мной подружился, рассказал, что беглый. Перед смертью в аварии передал мне счета и пароли — сделал богатым. Я затаился, потом легализовался, женился на женщине с сыном, Антонио. Недавно понял, что должен вернуть деньги невесте Валентина — Елене Ониковой. Не знал, что она умерла и оставила сына».
Слезы потекли из глаз Федора. Он ждал другого — хотел обнять отца, а не чужого человека. Деньги его не волновали, он искал родную душу. Пока они говорили, Вика вышла в коридор и рассказала начальнику охраны, как Мира и Антонио пытались ее убить, опоив снотворным в кафе. Мотив — страх, что Максим отдаст активы Елене и Федору. Устранив Вику, они бы скрыли правду.
Узнав о поступке жены и пасынка, Максим вызвал нотариуса, оформил развод и вписал Федора в наследники, не обращаясь в полицию. Он торопился исполнить долг перед Валентином, чувствуя, что жить осталось недолго.
Как выяснилось позже, Мира и Антонио сами себя наказали. В день покушения на Вику они скрылись, но, не справившись с управлением, попали в аварию. Мира отделалась ушибами, а Антонио грозила инвалидность. Тем не менее, Максим оставил их в завещании, чтобы не лишить совсем средств к существованию.
Федор, испытывая легкое разочарование, поблагодарил бизнесмена, смахнул слезу и вышел во двор больницы. Сев на лавочку, он задумался. Вскоре к нему подсела Вика и сочувственно похлопала по плечу: «Не переживай. Лучше, чем ничего. Отца не увидел, но знаешь, где его могила, — сможешь навестить. И теперь ты богатенький Буратино».
«Богатенький, да с подмоченной репутацией», — горько прошептал Федор. Вика оживилась: «А что за проблемы? Расскажи, вдруг помогу? Я же на таких делах специализируюсь». Он тяжело вздохнул и выложил все: как его подставили с взяткой. Вика слушала внимательно, иногда уточняя детали. «Похоже на подставу. Твою учительницу использовали втемную. Попробую доказать», — заключила она.
«Не думаю, что выйдет. Все на камеру снято — сложно оспорить», — усомнился он. Вика загадочно улыбнулась: «Дай мне время». Она взялась за дело профессионально, помогая Федору на каждом шагу. В итоге дело развалилось, не дойдя до суда. Выяснилось, что деньги в книгу подложила соседка Варвары Петровны — любовница Аркадия Павловича. Та знала, что старушка понесет подарок ученику, и подсунула купюры перед визитом к врачу.
Запись с камеры ничего не доказывала, а отпечатки Федора на деньгах отсутствовали — зато были следы любовницы Аркадия. «Спасибо, Вика. Без тебя не знаю, чем бы все кончилось», — с чувством сказал Федор, вернувшись в терапевтическое отделение. Аркадия сняли с должности, и в больнице заговорили о возможном повышении Федора. Он не строил иллюзий, но смотрел в будущее с надеждой.
Узнав о наследстве бывшего мужа, Елена попыталась вернуться, будто ничего не было. Но вместо примирения получила уведомление о разводе и закрытую дверь с новыми замками. Через полгода Федор и Вика сыграли скромную свадьбу — после всего пережитого им хотелось тихого счастья.
Федор понял, что богатство Валентина Громова не изменило его сути. Он остался врачом, верным своему призванию, и продолжал переводить медицинские книги, находя в этом утешение. Вика же стала его опорой, помогая разбираться в юридических тонкостях нового статуса. Они часто вспоминали тот вечер на берегу реки — случай, который свел их вместе и перевернул их жизни.
Иногда Федор ездил на могилу отца за границу, о которой рассказал Максим. Стоя у надгробия, он мысленно благодарил его за невольный подарок судьбы. Деньги позволили ему открыть небольшую клинику, где он лечил по совести, как и прежде, не гоняясь за прибылью. А Вика, продолжая карьеру адвоката, взялась за дела тех, кого несправедливо обвинили, — в память о том, как сама едва не стала жертвой чужой алчности. Их дом стал местом, где царили тепло и взаимопонимание, о которых Федор мечтал с детства.
Федор и Вика построили жизнь, о которой он мечтал с детства, — тихую, но полную смысла. Богатство отца, Валентина Громова, не вскружило ему голову. Он остался верен себе: врачевал, переводил книги и не гнался за лишней прибылью. Деньги пошли на доброе дело — он открыл небольшую клинику, где лечил по совести, как привык. Пациенты ценили его за внимательность и доступность, а коллеги уважали за принципиальность.
Вика, продолжая карьеру адвоката, взялась защищать тех, кого несправедливо обвинили. Пережитое покушение оставило след — она знала, как легко сломать чужую судьбу, и не могла остаться в стороне. Вместе они часто вспоминали тот вечер на берегу реки, когда случай свел их. «Если бы не ты, я бы не справилась», — говорила она. «А если бы не ты, я бы утонул в своих бедах», — отвечал он с улыбкой.
Иногда Федор ездил на могилу отца за границу — Максим рассказал, где она находится. Стоя у надгробия, он мысленно благодарил Валентина за невольный подарок судьбы. Он не знал его при жизни, но чувствовал связь через истории, которые поведал бизнесмен. Эти поездки приносили покой, будто закрывая пустоту, что осталась с детства.
Елена, узнав о наследстве, не раз пыталась вернуться. Звонила, писала, даже приходила к дому, но натыкалась на закрытую дверь с новыми замками и холодное молчание. Федор не держал зла, но и прощать не собирался. Развод завершил их историю, и он был рад, что Вика стала его новой главой. Елена же, оставшись с любовником-бизнесменом, вскоре поняла, что деньги не заменят тепла, которого она лишилась.
В больнице, где Федор работал, после ухода Аркадия Павловича многое изменилось. Слухи о его повышении не оправдались, но он и не стремился к должностям — ему хватало своего дела. Коллеги шептались, что он мог бы возглавить отделение, но Федор лишь отмахивался: «Мне и так хорошо». Клиника стала его детищем, где он воплощал то, чему учился всю жизнь.
Их с Викой дом превратился в уютное гнездо. Здесь не было роскоши, но царили тепло и взаимопонимание. Они любили завтракать вместе — простая привычка, которой ему так не хватало с Еленой. Иногда к ним заходила Варвара Петровна с новыми книгами. Узнав, как ее использовали в подставе, она долго извинялась, но Федор лишь обнимал ее: «Вы не виноваты. Это я вас подвел, не разобравшись сразу».
Свадьба их была скромной, без лишнего шума. После всего пережитого они ценили тишину и друг друга. Вика шутила: «Мы как в сказке — врач и адвокат против всего мира». Федор кивал: «Главное, что победили». Их жизнь текла спокойно, но каждый день был полон маленьких радостей. Они знали: счастье не в богатстве, а в том, что рядом есть тот, кто поймет и поддержит, — и это было их главным сокровищем.