Тут краем глаза Коля заметил что-то странное. Остановив машину на обочине, он вышел, вглядываясь в белый простор. На реке что-то двигалось. Приглядевшись, он понял: тонула собака, неосторожно вышедшая на тонкий лед и не способная выбраться из холодной воды. Не раздумывая, он бросился туда, срывая свитер. Но, подбежав ближе, осознал ошибку.
Животное в воде было не собакой, а волком. На берегу стояла стая, бессильно глядя на товарища, не в силах помочь. При его приближении звери повернули головы. Коля не испугался. Он слышал, что волки редко нападают на людей, и эти не проявляли агрессии.
Ему даже почудилась в их взглядах надежда или мольба. Они знали: человек может спасти их собрата. И они не ошиблись.
Николай, не думая об опасности, отбросил вещи, снял тяжелые ботинки и пополз по льду к тонущему зверю. Тот не сопротивлялся, будто понял намерения человека. Но вытащить его было непросто. Лед трещал, еле выдерживая вес одного, а двоих точно не удержал бы. Тело немело, руки ныли, но Коля тянул волка, схватив за шкирку. Лед ломался, а он полз к берегу, таща обессилевшее животное, словно на буксире.
Сантиметр за сантиметром они двигались к стае, молча наблюдавшей за спасением. Наконец — победа! Человек и волк выбрались на берег, вне досягаемости коварного льда. Коля промок насквозь и чувствовал боль, казалось, каждой клеточкой тела.
Тем не менее, он ликовал. Только сейчас до него дошло, что он сделал гораздо больше, чем думал. Он не просто спас несчастное животное.
Когда оно лежало рядом на земле, стало ясно: это не волк, а волчица, да еще и беременная. Значит, он спас не одну жизнь, а как минимум две. Скорее всего, больше — у волков редко бывает один детеныш.
Николай не знал, сколько пролежал рядом с волчицей. Сил не хватало ни встать, ни дотянуться до свитера. Хищница, как и ожидалось, очнулась первой.
Она с трудом поднялась на дрожащие лапы и принюхалась, словно стараясь запомнить спасителя. А затем волки ушли. Быстро и незаметно скрылись в густом лесу, покрывавшем берег.
Коле показалось, что они растаяли в воздухе. Он же лежал, лениво раздумывая, что надо бы встать, надеть свитер, добраться до машины, но сил не было. Тут он услышал рядом рев мотора и человеческий голос.
— Молодец ты, мужик, мало кто рискнул бы жизнью ради лесной твари, но давай-ка поднимайся, нечего тут лежать, заболеешь.
— Не могу, — прохрипел Коля.
В тот же миг чьи-то сильные руки подхватили его подмышки, заставив подняться. На плечи легла теплая ткань — то ли плед, то ли полотенце. Кожа едва ощутила прикосновение.
— Отвезем его ко мне, — сказал другой голос, мужской. — Тут рядом, согреется и отдохнет.
— Нет, нет, — слабо запротестовал Коля, — фура.
— Да никуда твоя фура не денется, — ответили ему. — Перегоним в деревню, не переживай. Если тут героически умрешь, груз вообще никуда не доедет.
Посчитав это логичным, Николай перестал сопротивляться. Сквозь туман он видел, как его сажают в старенький УАЗ, где, кроме него, было двое. Один, похоже, егерь, а второй — кто? Местный житель? Думать было трудно. Хоть дорога оказалась короткой, Коля задремал. Разбудили его у большого, богато украшенного дома в поселке.
Второй мужчина, вероятно, был важной фигурой, возможно, главой деревни. Коле принесли горячий чай с запахом малины — варенья не пожалели. Дали сухую одежду. Вскоре тело пронзили тысячи иголок, началась дрожь.
Теплая кружка, до того неощутимая, обожгла руки. Только теперь он понял, как замерз. После нескольких глотков чая он закашлялся.
Против воли его клонило в сон, но он сопротивлялся, думая о грузе и маленькой дочке. Казалось, если заснет, не проснется никогда. К счастью, это было обманчивое чувство.
Коля не заметил, как сдался и позволил объятиям сна поглотить себя. Очнулся он в незнакомом светлом помещении с высокой температурой. Рядом суетилась девушка его возраста в белом халате, с угрожающим шприцем в руке. Она выглядела сурово, но, заметив, что он открыл глаза, тепло улыбнулась.
— Как хорошо, что вы пришли в себя. Полтора дня проспали, впрочем, неудивительно: двадцать минут барахтались в ледяной воде, а потом еще столько же лежали на снегу.
— Что? Что со мной? — спросил Коля, кашляя на каждом слове.
— А вы как думаете? — хмыкнула девушка. — Пневмония, то есть воспаление легких. Но раз очнулись, жить будете. Кстати, я, Катя, сельская медсестра, а вы в доме председателя и…
Она строго глянула на него, будто читая мысли.
— Находиться здесь будете, пока не поправитесь. Позвонить-то можно? — спросил он. — Надо предупредить начальство о задержке рейса и родных.
— Позвонить можно, — разрешила Катя.
В кровати Николай провел три долгих недели. Медсестра всегда была рядом: лечила, приносила еду, провожала до туалета, развлекала разговорами. Позже он понял, что без нее сошел бы с ума от тревоги и одиночества. Однажды Коля рассказал ей свою историю: как мечтал водить фуру, как встретил ту, что поверила в него, как ее родители приняли его в семью, как она стала женой и как он потерял ее, оставшись с дочкой.
Катя ответила откровенностью.
— А у меня, — сказала она, — все наоборот. Был жених, да ушел. Обещал жениться, когда я забеременею, но этого не происходило. Сказал, что я ему такая бракованная не нужна. Ушел. Может, и к лучшему. С горя я поехала учиться в райцентр — не из любви к знаниям, а чтобы сбежать от воспоминаний. И нашла призвание.
— Вот оно как, — протянул Коля. — Думаю, действительно к лучшему. Зачем нужен жених, который такое скажет возлюбленной?
— Тоже верно, — улыбнулась Катя.
Когда Николай выздоровел и уехал из северного поселка, он знал, что вернется. Сначала нужно было закончить работу. Это заняло немного времени. До пункта назначения оставалось десятков километров, когда он увидел ту больницу, невольно решившую его судьбу. Обратно он ехал быстрее — погода улучшилась. Через полтора месяца он был дома.
Собрал вещи, написал заявление на увольнение, купил билеты на самолет. В поселок вернулся с дочерью. Николай переживал, как Леночка воспримет переезд и новую невесту отца. Маму она не знала, но могла не принять чужую женщину. Однако все сложилось идеально. Девочка пришла в восторг от таежного края.
Переезд летом подарил им изобилие ягод, грибов и природных богатств. Лена мечтала о большой собаке, и теперь это стало возможно. Правда, решили повременить, присмотреться, выбрать. Спешить было некуда. С Катей у дочки сразу сложились теплые, доверительные отношения.
Лене, несмотря на заботу родных, не хватало материнского тепла. Медсестра же всегда хотела детей и не считала важным, родные они или нет. В каком-то смысле они нашли друг друга. Николай тоже был счастлив. Он не надеялся снова полюбить, но Катя оживила забытые чувства. К тому же ему понравилась деревенская жизнь на свежем воздухе.
Работа в селе нашлась быстро. Переучиться на тракториста с его опытом оказалось просто. Однажды ночью ему не спалось. Он вышел на крыльцо подышать воздухом и замер. У крыльца в ряд сидели пятеро маленьких волчат, едва выбравшихся из логова, а за ними вырисовывался гордый силуэт их матери.
Прошло несколько тревожных мгновений, пока Коля соображал, что к чему. Сначала он даже испугался, что волки ворвались в село. Но потом понял.
И от облегчения рассмеялся. Ведь это была та самая волчица, которую он, рискуя жизнью, вытащил весной из реки.
— Показать пришла, да? — он приветливо сказал ей, кивая на волчат. — Хорошая.
Хищница, как показалось Николаю, коротко кивнула. Затем, как в тот день у реки, будто растаяла в воздухе вместе с выводком.
А он еще долго стоял на крыльце, любовался потрясающим звездным небом, которого не увидишь в городе, и думал о своем.
— Шесть, — на его лице играла загадочная улыбка. — Целых шесть жизней я спас в тот день. Да еще наладил свою собственную. Очень даже неплохо.
Они продолжали жить втроем, с каждым днем становясь ближе и роднее. Волки больше не приходили, да это и неудивительно. Гордые звери держатся подальше от человека, который, помимо прочего, для них опасен.
Они живут своей жизнью, как люди: охотятся, растят детенышей, вдали от чужих глаз. Спустя время Коля сомневался, не привиделась ли ему волчица. Уж слишком быстро все произошло.
Сюжет казался нереальным. Увидел бы он такое в кино — решил бы, что сценарист переборщил. Но реальность порой удивительнее вымысла.
Через неделю после этого странного случая семья Николая пережила еще одну удивительную ночь. В дом ворвались пятеро крепких мужчин. Позже выяснилось: это были беглые заключенные из колоний, которых в тех краях хватало.
— Так, нам нужна еда, одежда, оружие, деньги и драгоценности, — бросил один, обращаясь к Коле. — Отдашь добровольно — не тронем твоих баб.
Дружки за его спиной мерзко засмеялись. Коля, возможно, и отдал бы все, чтобы защитить любимых. Но взгляд говорившего выдавал: на грабеже они не остановятся.
Получив желаемое, перебьют всех, чтобы не оставить свидетелей. И это в лучшем случае.
— Девочки, принесите, пожалуйста, шкатулку с украшениями со второго этажа, — спокойно сказал Николай.
Шкатулки, конечно, не существовало.
— Нет, так не пойдет, — рыкнул бандит. — Они там ментов вызовут.
— Здесь мобильная связь не ловит, не переживайте, — отозвался Коля. — К тому же, если что, вы услышите. Я так понял, вы хотите быстро забрать ценности и уйти. Так давайте не затягивать.
Пристально посмотрев, налетчик неохотно кивнул. Убедившись, что Катя и Лена поднялись наверх, Николай резко выхватил нож из кухонной подставки. Завязалась драка.
Своим телом он перекрывал бандитам доступ к лестнице, где скрылись дочь и невеста. Дрался отчаянно, нанося повреждения, но бой был неравным. Сам Коля, избитый и раненый, терял силы и понимал, что проигрывает озверевшим бандитам, явно не раз убивавшим.
Но он продолжал, надеясь дать девочкам время уйти по второй лестнице. И тут случилось неожиданное. Николай не сразу осознал, что произошло, а налетчики, вероятно, и вовсе не поняли.
По стенам замелькали тени. Послышался глухой рык. Секунда — и на бандитов набросилась стая волков.
Еще мгновение — и с ними было покончено. Хозяина дома они не тронули и исчезли так же быстро и тихо, как появились. Лишь одна задержалась.
Коля узнал ее. Та самая хищница, которую он спас с нерожденными волчатами. Она пришла в последний раз, чтобы отплатить человеку, готовому пожертвовать ради нее жизнью.
Он почувствовал, как с кровью по щеке текут слезы.
— Спасибо тебе, — прошептал он, — ты спасла меня, моего детеныша и мою волчицу.
Николай готов был поклясться, что серая хищница поняла его и снова коротко кивнула, как в ту ночь, когда показала спасенных волчат. Теперь он не сомневался: это было наяву, а не в воображении.
Потом она ушла за стаей. Он знал — навсегда. Объяснить это полиции оказалось проще, чем думал Николай.
В тех краях верили в благодарность и разумность зверей. От стражей порядка он узнал о местных легендах, схожих с его историей. Да и состояние тел бандитов нельзя было объяснить ничем, кроме нападения волков.
Больше неприятностей в жизни Коли не случалось. Через несколько месяцев он сделал Кате предложение, и они сыграли шумную сельскую свадьбу. Среди гостей были родители Тани.