Ты настоящий подлец, ведь это ты довел ее до такого состояния. Разбирательство длилось долго и обернулось громким скандалом. Никто не хотел, чтобы эта история выплыла наружу, но избежать шумихи оказалось невозможно.
Газеты быстро подхватили сенсацию, и дело приобрело широкий общественный резонанс. Журналисты жадно смаковали каждый новый факт, не упуская возможности раздувать детали просто до невероятных масштабов. Настоящая Санта-Барбара.
Заголовки газет то и дело пестрели провокационными формулировками. «Жена отомстила любовнице», «Детей подменили в роддоме», «Принцесса и нищая, чья правда победит». В погоне за вниманием пресса преувеличивала разные детали, с удовольствием смешивая правду с догадками.
Для всех участников эта публичность стала тяжелым испытанием. Наталья старалась оградить Дашу от внимания журналистов, но любопытство окружающих проникало повсюду. Казалось, каждый хотел узнать, как теперь сложится судьба двух семей.
И нигде не было места, где можно было скрыться от чужих взглядов и обсуждений. Жанна сидела на берегу любимой речки, подтянув худенькие коленки к груди. Бросала камушки в воду и думала, а может, ну его все к черту.
А может быть, мелькнула шальная мысль в голове, а потом осталась медленно кружась. Может, эта женщина была права? Да нет же, не может быть такого. Ведь Жанна так сильно была похожа на отцову-мать, и даже двоюродная тетка не раз говорила об этом, пока была жива.
Она утверждала, что Жанна — вылитая бабушка рая. Вот ты где, мальчишка светловолосый и глазастый, подъехал на велосипеде и остановился рядом с Жанной. Это был Вовка, сосед и лучший друг девушки, даже больше, чем брат.
Она была готова защитить его буквально от всех и вся. Когда Вовка был маленьким, его мать, тетка Люба, часто приводила его к ним. Жанна, будучи старше на четыре года, заботилась о нем, пока тетка Люба работала.
Жанна рано поняла, где и как именно зарабатывает ее мать закадычного друга. Для детей из этого двора это не было чем-то постыдным или плохим. Они воспринимали это просто как часть своей жизни.
Никто не превозносил тетку Любу, но и не осуждал ее. — Устала, Любочка? — спрашивала тогда еще не слишком пьющая мать Жанны. — Ага, конечно, аж ляшки натерла! — отвечала со смехом тетка Люба.
— Да ну тебя! Не надо мне такие подробности. Оставь пацана. Иди лучше проспись.
Ну ладно, там шоколадки я принесла. Жанке куклу, тебе материал на платье, а твоему — пластинку с Высоцким, которую он просил. Зачем тратишься, Люба? Ай, ладно тебе! — лишь махала рукой женщина.
— Вы мне Вовку сберегаете. Вовка никогда не знал своего отца. Тетка Люба, и смеясь, часто говорила, что это мог быть сантехник из их ЖЭКа, вечно пьяный и с синяком под глазом.
Но все соседи понимали, что, несмотря на слухи, до такого уровня она не опустилась бы. Люба всегда умела держать марку. Ее работа с иностранцами за валюту была секретом лишь для тех, кто предпочитал закрывать глаза на реальность.
Остальные знали всю правду, но за пределами шепотов и косых взглядов ее не обсуждали. За глаза ее, конечно, называли как угодно, но при личной встрече всегда встречали с улыбкой, ласково величая Любочкой и Красавицей. Люба умела располагать к себе даже самых строгих соседок.
Она приносила бабкам на лавочке настоящие сокровища — шоколад, килограммовые пачки дрожжей и свежие продукты, которые в обычных магазинах были либо недоступны, либо ужасного качества. Магазинные дрожжи, если и появлялись на полках магазинов, годились разве что на корм животным. Старые, ломкие и совсем бесполезные.
А у Любы — всегда свежие и благоухающие, как будто только что привезенные из-за границы. За такие дары старушки были ей безмерно благодарны. Они встречали ее буквально с распростертыми объятиями, лезли обниматься и целоваться при каждой встрече, а, получив заветные пачки дрожжей, спешили ставить брагу.
Потом перегоняли ее в самогон, чтобы угостить всех мужчин в своем и соседних дворах. Но за ее спиной все звучало совсем иначе. Любу называли всеми возможными обидными словами, сплевывали через плечо от презрения, обсуждали, что она портит молодежь и позорит весь район.
А вернувшись домой, они строго предупреждали своих детей и внуков, чтобы и думать не посмели о том, чтобы привезти эту женщину в дом. И все-таки, когда дело доходило до необходимости, все люди знали. За помощью или чем-то редким лучше обратиться к Любе.
Она всегда доставала то, что казалось недосягаемым для простых смертных. — Тебя мать ищет! — кричит, что ремень уже ждет тебя, — начал говорить Вовка. — Пусть только попробует.
— Жанна, послушай. — Ну что тебе? — девочка дернула плечом. Она знала, о чем хочет спросить Вовка, и ожидала этого вопроса, боясь на него ответить.