Даже не знаю, как бы я без твоей помощи справилась. Я ведь думала, что буду здесь совсем одна, когда вернусь. А оказалось, у меня тут такой хороший друг! — искренне улыбнулась Злата, глядя на парня.
— Да ну, не стоит меня благодарить! — лишь отмахнулся Толя, улыбнувшись в ответ. — Мы ж свои люди, соседи все-таки. Да и в детстве дружили.
Злата снова посмотрела на Толю. Хороший он был, как и раньше. Хотя годы и прибавили ему серьезности, но в глубине души он остался тем же веселым и отзывчивым парнем, каким она его знала в детстве.
— Слушай, Толя, а давай еще доберемся до дедушкиного дивана? — предложила она, посмотрев на старую мебель в углу комнаты. — Это ведь настоящая раритетная вещь, еще дореволюционная. Дедушка его берег как зеницу ока.
Этот кожаный диван с подтертыми подлокотниками видел не одно поколение нашей семьи. Дед всегда говорил, что он переживет еще три поколения, как минимум. — Серьезно? — удивился Толя, оглядывая диван.
— Ну тогда это настоящий артефакт. Злата лишь рассмеялась, вспоминая свои детские шалости. Да уж я хорошо помню, как в детстве однажды пыталась на нем попрыгать, чтобы проверить, насколько крепкие пружины у этой старинной мебели.
И дед тогда на меня буквально рявкнул. — Златка, быстро убери свои кости с дивана. На нем не прыгать нужно, а возлежать, как барин, который тут отдыхал сто лет назад.
Уважай диван. Злата подражала деду в этот момент, грозно сдвигая брови, а затем громко рассмеялась. Толя, улыбнувшись ее воспоминанием, тут же лукаво предложил.
— Ну что, дорогая, сейчас ты уже можешь исполнить свою детскую мечту. Давай, я тебе помогу забраться. Но Злата, покачав головой, с улыбкой ответила.
— Нет, не хочу. Я ведь деда любила, и его память для меня важна. Он всегда требовал уважения к этому дивану, и я его тоже буду уважать, даже сейчас.
Лучше просто посижу, как в далеком детстве. Что-то устала я за сегодня. И она аккуратно опустилась на диван.
И вдруг кожаная обивка дивана, вся потрескавшаяся за долгие годы в холодном и неотопливаемом доме, зловеще затрещала, когда Злата осторожно уселась на него. Она чуть подвинулась, пытаясь устроиться поудобнее, и в этот момент старый материал неожиданно разошелся в швах. — Ой, а что это такое? — Злата резко вскочила, чувствуя, как что-то твердое укололо ее через прореху в диване.
— Толя, послушай, там внутри точно что-то спрятано. Обивка и поролон, почти полностью истлевшие от времени, вдруг просто рассыпались. Обнажив небольшой деревянный ящичек, который оказался запрятанным глубоко внутри дивана, они подозрительно переглянулись между собой, и Злата осторожно раскрыла находку.
Под слоем старых царских облигаций поблескивали золотые червонцы и драгоценности. — Ничего себе! — Толя почесал затылок, глядя на содержимое. — Теперь понятно, почему твой дед никому не позволял прыгать на этом диване.
Вот это находочка! Злата, потрясенная открытием, задумчиво произнесла. — Ты знаешь, Толя, а мне кажется, что мой дедушка и сам не догадывался об этих сокровищах. Он как-то рассказывал, что его дед служил у местного помещика.
Наверное, это сам барин и спрятал все в диван, когда в деревне установилась советская власть. — Интересно, а его дед знал про это? Или ему просто диван достался, когда у барина все конфисковали? Вот так и жила его семья, не подозревая, что сидит на целом состоянии, — задумчиво проговорил Толя, продолжая осматривать находку. — Да кто теперь разберет? — Может, и знал, — предположила Злата, — но боялся, что барин когда-нибудь вернется и потребует свое назад.
Времена ведь тогда были страшные. — Ну, теперь уж точно никто не потребует, — лишь ухмыльнулся Толя. — Облигации, конечно, сейчас уже бесполезны.
А вот золотые червонцы — это другое дело. С ними тебе точно будет легче начать новую жизнь. Злата хорошо понимала, что настоящая дружба и поддержка в трудные минуты ценнее любых сокровищ на свете.
Анатолий был с ней в самый тяжелый период ее жизни, и это значило для нее намного больше, чем все найденные золотые червонцы. Он всегда был рядом и всегда готов помогать во всем. И с помощью Анатолия Злата смогла продать часть найденных драгоценностей, отремонтировать дом и даже подготовить уютную детскую для будущего сына.
Когда пришло время рожать, именно Толя отвез ее в роддом, а потом встречал с цветами, несмотря на лютый мороз. Дедушкин дом, ее родной и теперь обновленный, встретил Злату уютом и теплом, ведь Толя заранее протопил печь и вымыл полы. Со временем Злата почувствовала, что сильно привязалась к Толе.
Он тоже был к ней неравнодушен, но его постоянная сдержанность ее озадачивала. Она долго гадала, почему Анатолий, несмотря на очевидную симпатию, держался от нее на расстоянии. И постепенно до нее дошло.
Дело было в его хромоте и в том богатстве, которое внезапно свалилось на нее. Толя, скорее всего, решил, что она теперь богатая и завидная невеста. А что он? Простой деревенский парень, да еще и с увечьем, он ей явно не пара.
Стояли последние дни апреля, и на улице было почти по летнему тепло. Прям как в тот день, когда она еще маленькая, бегала по ледяному лесному ручью, а дед ласково ее поругивал. И вот Злата предложила Толе устроить пикник на том самом месте.
— Толя, послушай, помоги мне, пожалуйста! — хитро начала она. — С Марком мне самой туда никак не добраться. Да и коляска по лесу не проедет, а нести его мне уже тяжело.
Они сидели на берегу ручья, наслаждаясь солнцем и теплом. Их босые ноги, опущенные в воду, приятно омывались прохладными потоками. Маленький Марк сладко посапывал в переноске на свежем воздухе.
И Злата решилась, наконец, задать один важный для нее вопрос. Она внимательно посмотрела на Толю, который по привычке отвел глаза в сторону. — Толя, послушай внимательно! — начала она, собираясь с духом.
— А почему ты меня замуж не зовешь? — Это из-за Марка? Ее вопрос застал парня врасплох. Злата знала, что дело вовсе не в ребенке, ведь Толя относился к маленькому Марку как к родному сыну. Но она решила не показывать, что все понимает.
Даже самые искренние и простодушные женщины могут быть по-женски хитры. Анатолий молча обнял ее и посмотрел в глаза. И спустя мгновение твердо пообещал, что скоро они поженятся.
После свадьбы Злата настояла, чтобы Толя сделали операцию в одной из лучших столичных клиник. Хирурги творили чудеса, и после лечения Толя почти перестал хромать. Затем жизнь пошла своим чередом — дом и заботы, радости и суета.
Они занялись своим хозяйством. Построили оранжерею, развивали теплицы и добились на этом поприще немалых успехов. А через несколько лет в семье родились две чудесные дочери-близняшки.
И вот в один солнечный сентябрьский день они вместе отвели Марка в первый класс. Мальчик стоял перед классом и читал стихи про школу. А родители, наблюдая за ним, не могли не радоваться тому, каким он стал серьезным и взрослым.