Наталья держала в своих ладонях тонкую и ослабевшую ручку сына, и страх заполнял ее сердце, обнажая чувство приближающейся утраты. С каждым днем маленький Антон словно растворялся на ее глазах, и ничего, казалось, не могло остановить этот неизбежный процесс. И хоть врачи говорили, что лечение должно помочь, и хоть чудом доставленные по связям дорогие препараты из Европы вселяли крохотную надежду, но реальность была неумолимой.
Антон угасал. Прощание было тихим и скорбным, наступившим за несколько дней до его дня рождения. В памяти Натальи навсегда останется этот последний, серьезный и почти осознанный взгляд пятилетнего малыша.
Однажды, когда силы уже почти покинули его, Антон с серьезностью, не соответствующей его возрасту, попросил маму не устраивать ему праздник и не тратить на это последние деньги. Смотря ей прямо в глаза, он тихо, но с удивительной уверенностью сказал, что им с папой не стоит на это тратиться. Наталья слушала, не веря, что ее маленький сын, словно взрослый, рассуждает о таких вещах.
Она попыталась убедить его, что день рождения бывает лишь раз в году, и что его обязательно нужно отметить, чтобы он почувствовал себя радостно, но слова застряли в ее горле, превращаясь в горький ком, который она не могла проглотить. Боль и отчаяние не дали ей завершить фразу, и, чувствуя, что сейчас не сможет сдержать слезы, она отошла к окну, отвернувшись, чтобы сын не заметил ее заплаканного лица. Наталья стояла у подоконника, изо всех сил сдерживая рыдание, но Антон, даже не видя ее лица, уже все понял, он чувствовал ее боль, даже в этом молчании.
Он знал, что мама плачет, и тихо, с упрямой детской уверенностью, попытался ее утешить, нежно сказав, чтобы она не плакала, но Наталья, не выдержав его нежности, тут же попыталась отмахнуться, сказав, что не плачет, хотя в глубине души понимала, что сына ей не обмануть. Антон, с какой-то проницательной мудростью маленького ребенка, ответил, что знает, когда мама грустит, и попросил ее не скрывать слезы. Затем он признался, что вчера ночью ему приснилась бабушка, которая, как он рассказал, звала его к себе, говоря, что дедушка уже подготовил для него комнату.
Его слова эхом в сердце Натальи, оставляя за собой след звенящей боли и неминуемой утраты. Наталья крепко прижала ладонь к губам, пытаясь удержать слезы, но из глубины ее души все равно прорвался глухой отчаянный стон. Пока она боролась с собой, стараясь не показать сыну свою боль, маленький Антон, словно чувствуя ее состояние, не отрываясь, смотрел на мать.
Слабым, почти не слышным голосом он продолжил, с той серьезностью, которая так не соответствовала его возрасту. — Мама, когда меня не станет, ты только держись, ладно? — шептал он, будто пытаясь вложить всю свою храбрость в эти слова. — Я обещаю, что навещу дедушку с бабушкой, побуду у них и потом вернусь обратно к вам.
Наталья, придавленная его словами, ощутила, как сердце разрывается от боли, и выдавила, пытаясь возразить, даже не скрывая слез, — Малыш, ну что ты такое говоришь? Как мы сможем без тебя? И в ту же секунду ее сдержанность сломалась. И слезы, так долго сдерживаемые, хлынули потоком, которого она уже не могла остановить. Видя ее плачущий, Антон тихо, но с удивительной для ребенка уверенностью, снова попытался ее утешить.
— Мамочка, я же тебе говорил, не плачь. Я просто схожу к дедушке и бабушке, чтобы их навестить, и быстро вернусь. Я честно лишь туда и обратно.
Я ведь обещал бабушке. Но той же ночью Антона не стало. Горе, которое обрушилось на Наталью и ее мужа, было слишком велико, чтобы его можно было выразить словами.
Они смотрели друг на друга, изможденных и с потухшим взглядом, и понимали, что теперь жизнь лишилась всякого смысла. Им больше не было ради кого стараться, ради чего-то стремиться. Все казалось пустым и бессмысленным.
Даже измену мужа, о которой Наталья узнала во время болезни сына, она когда-то смогла принять и простить — ради их общего ребенка. Она терпела, даже несмотря на то, что любовница мужа писала ей унизительные сообщения, где с презрением говорила, что Андрей остается с ней только ради сына. Наталья понимала, что каждый может ошибиться, что нет безгрешных людей, и постаралась не позволить этому разрушить их семью.
Особенно, когда Андрей уверял ее, что эта связь была короткой. И закончилось еще тогда, когда Наталья с сыном уезжали на лечение в Германию. Тогда что-то надломилось в ее душе.
Но она удержалась ради Антона, ради того, чтобы мальчик чувствовал заботу и поддержку отца. Ведь врачи говорили, что успешное лечение требует положительных эмоций. Они оба старались подарить сыну это тепло, устраивали праздники с аниматорами, покупали игрушки и яркие наряды.
Даже обновили комнату Антона, оформив ее с изображениями его любимых сказочных персонажей. Они создали для него мир, полный любви и радости, чтобы он мог почувствовать, что жизнь продолжается, и надеялись на чудо. Но теперь, когда Антона больше нет, вместе с ним исчез и смысл держаться за брак, который давно утратил значение для них обоих.
«Андрей, тебе лучше уйти, на развод я подам сама». Тихо, но твердо сказала Наталья, глядя перед собой. «Наташа, ты о чем вообще? Какой еще развод? Мы ведь все решили.
Мы решили это ради Антона». Перебила она его, сдержанно, но решительно. «Но теперь, теперь просто нет смысла держаться за то, чего больше нет».
Андрей, молча, но тяжело вздохнув, начал собирать свои вещи, бросая на стены последний взгляд. Ему было нелегко прощаться с этим домом, где прошло столько счастливых лет. В каждой комнате, казалось, было запечатлено по мгновению их жизни, их медовый месяц, когда они жили в безмятежной радости, ленивые утренние завтраки в постели, когда они могли позволить себе не торопиться и просто наслаждаться друг другом.
Именно здесь, в этой квартире, родился их сын. Здесь они с восторгом праздновали его первый день рождения, и именно здесь звучали его первые шаги и робкие слова. Все хорошее и теплое, что они делали вместе, было связано с этим домом.
Но и трудности, боль и утраты тоже отпечатались в этих стенах. Порой Наталья думала о том, чтобы продать эту квартиру и уйти отсюда навсегда, оставив все позади. Но каждый раз ее что-то останавливало.
Ей казалось, что она придаст память о сыне, будто сотрет последние следы его присутствия. День не задался с самого начала. Наталья проснулась рано утром, когда еще было темно, после тревожного сна, где ей явился Антон.
Он, как будто слегка обиженный, строго смотрел на нее и просил спасти какого-то мальчика по имени Кирилл. Этот сон никак не выходил у нее из головы. Ворочаясь с трех до шести утра, она пыталась понять тот сон.
Кто же такой этот Кирилл? Ни среди ее знакомых, ни среди друзей Антона не было детей с таким именем. Озадаченная и немного растерянная Наталья в конце концов сдалась, встала с постели и отправилась на кухню. Заварив себе чашку крепкого кофе, она подошла к окну и, задумчиво глядя на просыпающийся город, пыталась найти в этом новом дне хоть какое-то утешение.
Город еще дремал, и только в нескольких окнах горел свет. Должно быть, такие же, как и она, ранние птички уже начали свой день. Медленно допивая свой кофе и стараясь избавиться от тяжелых мыслей, Наталья вдруг ощутила нарастающее беспокойство.
Ее не отпускало чувство, что ей нужно куда-то пойти. Словно тянуло куда-то невидимое, неотступное желание двигаться вперед. Закутавшись потеплее, Наталья вышла из дома в промозглое осеннее утро.
На улице светало, и редкие прохожие уже начинали появляться на улицах. Вот бегут два увлеченных спортсмена, а неподалеку пожилой мужчина направлялся к булочной, а вдалеке медленно проезжала машина скорой помощи. Город понемногу оживал, словно не спеша начинал новый день.
Ведь это были выходные, а они не терпят спешки. Наталья почувствовала, что ей хочется задержаться в этом утреннем ритме, будто что-то в этой тишине придавало силы. Ноги сами привели ее к цветочному магазину.
Взгляд ее остановился на белых лилиях, и она, купив небольшой букет, вызвала такси. Еще через 20 минут Наталья уже оказалась у ворот кладбища. Пожилой таксист, бросив на нее сочувственный взгляд, коротко сказал «Я подожду, можете не торопиться», словно знал, что за этим молчаливым взглядом скрывается тяжелое горе.
Интересно, кого она здесь оплакивает? Мужа? А может, ребенка? Или все-таки родителей? мелькнула у него мысль, пока он смотрел ей вслед. Наталья шагала по узким влажным дорожкам кладбища, но вдруг заметила, что направляется совсем не к могиле Антона. Ноги привели ее в противоположную сторону.
И, наконец, она остановилась перед незнакомой могилой, даже не сразу осознавая, почему именно сюда. И лишь взглянув, все поняла. Рядом с надгробием на земле, свернувшись под выцветшим и старым тулупом, спал маленький мальчик, а рядом, плотно прижавшись к нему, дремала худощавая собака.
Алина сделала несколько шагов ближе, и пес, услышав ее приближение, приоткрыл глаза. И, виляя своим хвостом, чуть сдвинулся, сдавая понять, что не видит в ней угрозы, скорее чувствует доброту и готовность помочь. Женщина осторожно протянула руку и погладила собаку по голове.
Пес встал, освободив ей путь к ребенку, и, пока она стояла рядом, наблюдая за мальчиком, тот вдруг зашевелился, почувствовав отсутствие своего верного спутника. Он проснулся, удивленно оглянулся и встретил взгляд Натальи, смотрящей на него с теплой, но настороженной заботой. — Ты пришла за мной? Антон ведь обещал.
С надеждой и удивлением в голосе произнес мальчик, посмотрев на нее снизу вверх. — Антон обещал? — переспросила Наталья, растерянно чувствуя, как ее сердце сжимается. — Ты знаешь моего сына? — Конечно, знаю.
Он приходит ко мне каждую ночь, чтобы поиграть, сказал мальчик, глядя на нее серьезными глазами. Он много рассказывает о тебе и говорит, что ему жаль отца, который теперь без родного дома и живет у друзей. Наталья с трудом находила слова, пытаясь поверить в услышанное.
Ее голос едва не дрожал, когда она задала свой следующий вопрос. — Как тебя зовут? — Кирилл, — ответил мальчик, смущенно опустив взгляд. — Моя мама умерла полгода назад, а отчим завел себе новую маму.
Она меня совсем не любит, да и он сам тоже. Если честно, я ему просто не нужен. — А как же ты живешь? — спросила Наталья, с болью глядя на ребенка.
— Ты ведь понимаешь, что это место не для тебя? — Да, знаю, но тут я в безопасности, а дома нет. Кирилл чуть повернулся к собаке и снова посмотрел на Наталью. По утрам барон уходит куда-то и всегда приносит еду.
Я сплю здесь, потому что дома опасно. Отчим пьет, и когда он напивается, становится очень злым. Наталья замолчала, обдумывая его слова.
После короткой паузы она сказала, протянув руку мальчику, — Пойдем со мной, я постараюсь что-нибудь для тебя придумать. Они прошли к могиле Антона, и Наталья осторожно поставила букет лилий в вазу. Она на мгновение задержалась перед надгробием, словно ощущая присутствие сына, и ей даже показалось, что с фотографии на памятнике он подмигнул ей, как бы одобряя ее поступок.
Затем, взяв мальчика и его верного спутника барона, она вернулась к такси. Таксист, видя ребенка с собакой рядом с Натальей, ничего не спросил. Лишь кивнул и отвез их по тем адресам, что она назвала, в магазин, одежда и супермаркет.
Купив все необходимое, Наталья вернулась с Кириллом и собакой к себе домой. Пока мальчик принимал душ, смывая с себя усталость и грязь, накопленные за долгие месяцы, Наталья приготовила завтрак. И даже успела накормить пса, который с благодарностью поглядывал на нее.
Кирилл ел быстро, не говоря ни слова. Как будто боялся, что еда вот-вот исчезнет. Было видно, что он серьезно изголодался и все еще не верит, что этот завтрак настоящий.
После еды, уставший и сытый, он прилег на диванчик на кухне и тут же заснул, словно погрузившись в долгожданный покой. Наталья же, глядя на спящего мальчика, вдруг поняла, что не может справиться с этим одна. И впервые за долгое время она решилась позвонить своему бывшему мужу.
«Андрей, мне нужно, чтобы ты приехал срочно. Это очень важно. Если не получится, пойму».
Голос Натальи был тихим, но твердым. «Я буду через минуту», — коротко ответил он. И вскоре уже стоял на кухне, глядя на незнакомого мальчика, спящего на диванчике.
Андрей замер на мгновение, удивленно взглянув на Наталью. «Налить тебе кофе?» — предложила она, чтобы разрядить неловкость. «Думаю, тут понадобится не только кофе», — ответил он, присаживаясь.
Они молча выпили целый кофейник. И чем дольше сидели рядом, тем яснее становилось их решение. Мальчика нельзя оставить в прежней жизни.
Когда Кирилл проснулся, Андрей мягко, но серьезно попросил назвать ему адрес отчима. И тут же отправился туда. Вернулся он уже под вечер, сжимая в руках все необходимые документы Кирилла.
На следующий день они пошли в опеку, и судьба снова была на их стороне. В службе работал старый знакомый Андрея по работе, Олег. «А вы в курсе, что на данный момент вы не супруги?» — уточнил Олег, глядя на них поверх своих очков.
«У нас заявление уже в ЗАГСе, и скоро все будет готово», — ответила Наталья спокойно. «Хорошо, тогда вот список документов, которые мне нужно получить от вас». Олег протянул им листок с перечнем.
Андрей, недолго помолчав, с легким напряжением в голосе произнес. «Олег, я прошу тебя, пусть Кирилл пока поживет у нас». Олег лишь невольно приподнял бровь.
«Андрей, послушай, это ведь не совсем по правилам». «Знаю», — вздохнул Андрей. «Но для нас с Натальей это действительно важно.
Мы не можем его вернуть туда». Олег пристально посмотрел на них, а затем кивнул. «Ладно, так и быть с вами.
Но документы подготовьте как можно быстрее. Я, в свою очередь, наведаюсь к его отчиму. Нужно уладить некоторые формальности.
Новый год Кирилл встретил уже как член семьи Никитиных. И с новой фамилией. Такой же, да, как у папы Андрея и мамы Натальи».
И вот спустя полтора года у них родился еще один сын. Наталья до сих пор с волнением вспоминает слова акушерки, которая тогда объявила «вес 3600, рост 51 сантиметр». А ведь такие же показатели были и у Антона при рождении.
Мальчика назвали Виктором, в честь деда. Но когда Виктор подрос и начал осознанно разговаривать, он как-то удивил Наталью вопросом. «Мам, а почему я не Антон? Я же говорил, что только к дедушке с бабушкой наведаюсь. И сразу обратно»!