Эта маленькая деталь сразу напомнила ему о матери, она всегда ставила точки. В ее письмах, записках, даже в повседневных разговорах все было подчинено строгому порядку, и точка в конце любого высказывания была для нее почти обязательным ритуалом. Этот небольшой штрих заставлял слова звучать тверже и увереннее.
Александр уже вскрыл письмо, хотя оно до этого лежало нетронутым. Сестра, у которой оно хранилось, не осмелилась его прочитать. На двух аккуратных листах, исписанных идеально ровным, каллиграфическим почерком, который был так знаком ему с детства, не было ни одной ошибки и изъяна.
Мама всегда писала, как в школьных тетрадях в детстве, где за каждую помарку ей могли поставить двойку. Ее стиль был строгим, лаконичным и выверенным, целиком отражая ее характер. Собранный, дисциплинированный, без лишних эмоций, но в то же время наполненный теплотой и нежностью.
Он медленно развернул письмо и начал читать. Сердце сжималось с каждым прочитанным словом. Письмо начиналось с простых, но таких проникновенных строк.
«Милый мой Сашенька, сынок, если ты читаешь это письмо, значит меня больше нет». Он медленно развернул письмо и начал читать. Сердце сжималось с каждым прочитанным словом.
Письмо начиналось с простых, но таких проникновенных строк. «Милый мой Сашенька, сынок, если ты читаешь это письмо, значит меня больше нет». Саша издал странный звук, похожий на хрюк, в тот самый момент, когда наткнулся на эти строки.
Он пытался сдержать слезы, но чем дальше читал, тем меньше у него оставалось сил бороться с ними. На протяжении этого дня мысли о матери не посещали его. Он просто вышел на обед, решив перекусить шаурмой.
Александр уже представлял, как будет наслаждаться этим вкусным, сочным мясом с легким привкусом копчености и полностью обложенным свежими овощами, капустой, помидорами и огурцами, и щедро политым восхитительным фирменным соусом. Он уже почти дошел до вращающихся дверей торгового центра, когда вдруг остановился в оцепенении. Ему показалось, что оттуда вышла его мать, с которой он не виделся уже целых два года.
На ней была коричневая ветровка, а ее волосы, черные и слегка волнистые, чуть касались покатых плеч. Ее походка, тяжелая и немного неуклюжая, выдавала усталость женщины, измученной работой и бытом. Все это так напоминало его мать.
Последние три месяца Александр все чаще видел ее в людской толпе. Постоянно казалось, что она мелькает то там, то тут, и даже снилась ему несколько раз. Во снах она или собирала вещи, как будто готовясь к отъезду, или он видел себя маленьким мальчиком, который искал у нее защиты.
Но во сне она всегда оставалась грустной, отстраненной, и никогда не пыталась помочь ему. Она просто сидела и молчала, и это ее молчание, эта безучастность совсем были не похожи на нее. Саша до паники боялся остаться в этом мире один, боялся остаться без ее надежной защиты.
Ровно три месяца назад Сашу разбудило странное ощущение, будто к нему в кровать забралось не то хорек, не то крыса. Маленькое существо выглядело ужасно, словно его кто-то избил. Оно прижималось к нему своим теплым полулысым тельцем, вызывая весьма неприятные чувства.
Однако в этом случае жалость оказалась сильнее отвращения, и Саша позволил ему свернуться калачиком на подушке рядом с его головой, и то существо, казалось, нашло в этом покой, дыша ровно и тихо. И вдруг мужчина осознал, что в их доме на самом-то деле нет ни крыс, ни хорьков, и эта мысль буквально пронзила его, заставив всматриваться в темноту комнаты. Но в тот же миг все исчезло, осталась лишь теплая выемка на подушке рядом с его головой.
Саша был готов поклясться, что это был не сон. В ту ночь его жена уже крепко спала, а Александр, не в силах уснуть, потянулся к своему телефону. Его рука сама собой нашла старые фотографии, где он был вместе с матерью, где они еще были одной семьей, жившей в мире и гармонии.
Он смотрел на эти снимки и не знал, что и думать. Сомнения, чувства вины и беспокойства словно застыли в его истерзанном сердце. И вот сейчас, задержавшись у выхода из торгового центра, Саша уже собирался побежать за той женщиной, которая на мгновение показалась ему его матерью.
Но его внимание неожиданно отвлек голос курьера, который обращался к охраннику. «Простите, пожалуйста, а не подскажете, на каком этаже у вас отдел бытовой техники?» «У меня тут доставка». «На третьем». Спокойным тоном ответил охранник. Саша вдруг почувствовал, что должен вмешаться, и, оторвав взгляд от двери, сказал, «Я там как раз и работаю». «Кому доставляете?» «Может быть, это для меня».