Но зачем? Почему отец сделал это? Не успев углубиться в размышления, они тут же были прерваны. В аудиторию стали стекаться студенты, оживлённо обсуждая предстоящие лекции. Игорь и Пашка обменялись молчаливыми взглядами, понимая, что продолжить разговор сейчас не получится.
Лишь спустя несколько часов, когда занятия подошли к концу, они смогли снова вернуться к важной теме. Оказавшись в своём привычном кафе, где они любили проводить время за чашкой горячего кофе, друзья, устроившись за уютным столиком у окна, вновь подняли разговор. «Игорь, ты же знаешь, что у меня не было матери», — начал Павел с грустью в голосе, и его глаза выдали явную усталость.
«Он с трудом собрался с мыслями, прежде чем продолжить. Меня воспитывали отец и бабушка. Когда я был маленьким, мне не приходило в голову задавать вопросы, почему у меня нет мамы, я просто принимал это как данность.
Но когда подрос, начал замечать, что у всех вокруг есть мамы, а у меня нет. Это стало беспокоить меня всё больше и больше». Игорь, внимательно слушая друга, кивнул, пытаясь вникнуть в суть того, что Пашка хотел сказать.
«И что же твой отец тебе наговорил?» — спросил он, поддерживая разговор. Пашка вздохнул, словно решившись рассказать то, что накопилось у него в душе. «Сначала он говорил, что мама сильно заболела и ушла из жизни, когда я был совсем маленьким.
Я был слишком мал, чтобы до конца понять, что это означало, но это хоть как-то объясняло её отсутствие. Однако с возрастом я стал замечать логические нестыковки. Почему мы никогда не ходили на её могилу? Почему никто о ней не рассказывал? Как будто её никогда и вовсе не существовало».
Игорь кивнул, понимая, что Павлу было нелегко задать такие вопросы. «И что он ответил?» — тихо спросил он. Павел вздохнул и, посмотрев на друга, продолжил.
«Сначала отец пытался увиливать, но в конце концов признался. Оказалось, что моя мать нас бросила. Она просто однажды собрала свои вещи и ушла.
Без слов, без объяснений. Просто исчезла из нашей жизни». Игорь замолчал, пытаясь переварить услышанное, а Павел, задумавшись, перевёл взгляд на чашку кофе.
А затем продолжил. «Я всегда был убеждён, что папа — самый надёжный и справедливый человек на свете. Сомнения даже не закрадывались в мою душу, и я безоговорочно верил каждому его слову.
С той уверенностью я и жил, годами скрывая в себе горечь и обиду на маму, которая оставила нас. Иногда, правда, появлялась мысль попытаться её разыскать, но она быстро гасла. Однако однажды, когда я, собравшись с духом, поделился этими мыслями с отцом, он лишь спросил, а зачем тебе это, сынок? Его вопрос прозвучал так буднично, что я на мгновение буквально упал в ступор.
И правда, зачем? И я отступил, решив, что отец знает лучше. Но не так давно, на одном из редких семейных сборов, когда мы с родственниками решили устроить встречу, произошёл один случай, который перевернул моё восприятие. Обычно мы собираемся всей семьёй не чаще двух раз в год, так что этот вечер ничем не предвещал беды.
Папин двоюродный брат, явно перебравший в тот вечер, осторожно оттащил меня в сторонку, тяжело дыша и неуверенно покачиваясь. В его глазах была заметна какая-то непонятная мне смесь отчаяния и негодования. — Ты ведь даже не знаешь всей правды, — начал он говорить, путаясь в словах.