Затем взяла на руки самую младшую сестру, Иринку, накормила ее, затем поставила на плиту таз с водой. Нагрела и помыла сестренку, затем и сама вымылась. Родители до сих пор работали в поле.
В такие дни нужно было быстро собрать урожай, чтобы он не осыпался, поэтому мать и отец оставались в поле до утра. Уложив сестер, Женька вошла в свою крошечную комнату. Там стояла железная кровать на пружинах, впритык стол и маленькая тумбочка, в которую девушка складывала свои нехитрые пожитки, два летних платья и одно теплое, а еще колготки и любимые косынки, вот и все ее вещи.
Только здесь, плотно прикрыв дверь, Женька дала волю слезам. Она зарылась в подушку и беззвучно плакала, только плечи содрогались. Ей было горько и обидно, что она никому в этом мире не может рассказать о своем горе и позоре.
Мать была всегда занята, да и ничем бы она не помогла. Подруг особо тоже не было, поскольку их семья была бедной. И вот прошел сезон полевых работ, стало намного легче.
Первые два месяца осени в деревнях играли свадьбы. Вот и сейчас все готовились к свадьбе Анны, соседской девушки, которой отец нашел выгодную партию в виде сына председателя колхоза. Подготовка к будущей свадьбе началась еще за неделю.
Хозяйки парили, шкварили, жарили, кололи свиней и резали птицу, ведь блюд на столе должно быть много, чтобы все гости обзавидовались от такого богатства. А Женька не могла помогать. Как только подходила к готовящимся в масле свиным рулетикам, к ароматной речной рыбе, которая шкворчала на нескольких сковородках, ее тут же начинало мутить.
А когда мать разливала холодец по большим тарелкам, все ее нутро перевернулось. И она, стремглав, выскочила на улицу и спряталась за высокими стеблями кукурузы. Хорошо, хоть холодец не испортила, а то могла бы прям туда и вырвать.
— Женька, ты чего тут бегаешь? Бледная вся, руки дрожат, — удивилась мать. — Такая крепкая и здоровая обычно. Что стряслось? — Приболела я немного.
Видно, в жару напилась прокисшего молока. Вот мутит теперь, — отводила глаза девушка, пытаясь быть как можно более убедительной перед мамой. — Ты смотри мне, — погрозила пальцем мать, — завтра у Аньки свадьба, рабочие руки нужны.
А ты болеть вздумала. Иди в хлев, корову еще подоить надо. А то мне некогда.
И поросятам помой и заодно налей. Да иди уже, Господи, помилуй. Тяжело вздохнув, Женька пошла выполнять указания матери.
На следующий день она еле заставила себя подняться с кровати. В пять утра девушка уже была на ногах. Привычно выполняла работу по дому, но чувствовала себя очень плохо.
Ее постоянно мутило, кружилась голова. — Да что же это со мной такое? — встревоженно думала Женя. И только к вечеру она вдруг с ужасом осознала, что прошло ровно два месяца с того страшного летнего дня.
И ровно два месяца у нее задержка. У нее все похолодело внутри. Испугавшись до смерти, Женя судорожно соображала, что же ей теперь делать.
Признаться отцу и матери она не могла. Это было равносильно смерти. Отец бы ее так избил, что на ней бы и живого места не осталось.
И из дому выгнал бы точно. Иван был очень жестким с женой и детьми. Много раз девчонки видели, как пьяный отец избивает мать так.
Потому что ему так хочется. Он бил в живот, голову, таскал за волосы, не щадил лицо. Типичный изверг.
Женька и ее сестры очень боялись Ивана. Особенно если он пил с мужиками после работы. Даже самая мелкая дочурка до ужаса боялась.