Да и не нужны они ей. И муж сгорел вместе со всеми мостами, а детей и не было, бог не дал. Мужчина позвал девчушку, которая уже убежала ловить пестрых луговых бабочек.
— Анечка, солнышко мое, смотри, не уходи далеко, а то такие бабочки быстрые, чтобы в лес тебя не завели. Попробуй поймать одну, но так, чтобы я тебя видел. — Хорошо, — весело отозвалась девочка и вдруг обвила маленькими ручками Женьку за шею.
— А вы, тетенька, не плачьте, все будет хорошо. Мужчина посмотрел на Женьку задумчиво, потянул в рот травинку и сказал. — Топиться — не выход.
Ведь в жизни сегодня так, а завтра совсем по-другому. И изменить что-либо всегда можно. А коли утопишься, ничего уже не изменить.
И грех на душу взять страшно. Женька вдруг сжала кулаки и выпалила. — Если бы вы знали, какой грех у меня на душе.
Одним грехом больше, одним меньше, мне уже все равно. Ее голос дрожал, и она опустила голову на мокрые колени. Мужчина лишь мягко кивнул.
— Ну так расскажите мне, раз уж все равно собрались умирать. Женька долго молчала, и в этом молчании словно уносились прочь все ее загубленные мечты и надежды. Как вода в быстром ручье.
Наконец она решилась и выложила этому незнакомому мужчине все. И про случай на лугу, и про беременность, и про то раннее утро, когда она родила дочь и оставила ее в лесу. И про то, как вернулась, но было уже поздно.
Волки унесли ее дочь навсегда. На шее у малышки моей, знаете, родимое пятнышко было. В виде маленького сердечка.
Так оно запомнилось мне. Это все, что помню о своей доченьке, — произнесла Женя, испуганно поднимая глаза на мужчину. Он молчал.
Его лицо было нахмурено. Затем мужчина подозвал свою дочь и отогнул воротник ее рубашки. Женька аж ахнула от увиденного.
На том самом месте виднелась родимое пятнышко в виде сердечка. Сердце женщины заколотилось в бешеное. Она схватилась за него, словно боясь, что оно вот-вот вырвется.
— Ну все, беги, играй опять. Только помни, в лес не заходить, — сказал мужчина девочке, а затем обратился снова к Женьке. Семь лет назад ранним утром мне приснился странный сон, словно кто-то меня зовет.
И должен я быть в лесу именно сейчас. Я проснулся в холодном поту и никак не мог сообразить, сон это или явь. Но затем моя собака Дана начала лаять изо всех сил.
Я вышел на улицу, попытался успокоить животное, ведь жена еще спала, не хотел ее будить. Но Дана меня не слушалась, пуще прежнего голосила. И так странно себя вела.
Подбежит ко мне, схватит зубами за рукав рубахи и тянет, а потом отбегает в сторону, лаять и скулить начинает. Но я с трудом и сообразил. Зовет она меня в лес за собой.
Я собрался и пошел в лес, громко при этом ругаясь, ведь холодно и рано еще было. Собаку взял с собой, конечно. Она и привела меня к новорожденному ребенку под сосной, рядом елочка еще росла.
А у нас с женой детей не было, Бог не дал. Вот мы и вырастили Анечку, лучик солнца наш, подарок лесной. Женька стояла, ошеломленно глядя на почти черную воду озера, и не могла поверить в услышанное, словно сама судьба сжалилась над ее девочкой и спасла ее от верной смерти.
А жена моя год назад умерла, одни мы остались, а теперь ты мне рассказываешь такое, чудны дела твои, Господи. Мужчина встал и протянул Женьке руку. — Ну что, пошли домой.
Меня, кстати, Анатолием зовут. — Куда пошли? — пролепетала Женя, не веря своим ушам. — Ну домой же, в нашу деревню.
Переодеться надо бы тебе. Платья там от жены остались. Найдешь для себя что-нибудь порядочное.