Но впредь будьте более внимательными, иначе мне придется все рассказать Степану Ивановичу, что вы плохо справляетесь со своими обязанностями. Кроме появившейся злости, Алина чувствовала сильную досаду. Ведь в течение последних пяти лет она хорошо выполняла свою работу на фирме, и ни у кого не было малейшего повода в чем-то ее обвинять.
А тут, видите ли, состояние фирмы нестабильное. Как же раздражало ее это оправдание, которое не имело никакого отношения к ее усердию и преданности делу. Она знала, что вносила огромный вклад в успех компании, работала просто на износ, не жалея ни сил, ни времени.
Но сейчас все ее усилия были обесценены каким-то непредсказуемым и независимым от положения дел. Единственное, что хоть немного радовало ее в эти трудные дни, было состояние ее свекра. Его приступы агрессии, которые так истощали всю семью, наконец-то прекратились.
Этот человек, некогда грозный и пугающий, уже не вскакивал с кровати посреди ночи, не кричал на окружающих. Теперь он разговаривал тихим и спокойным, хотя и немного невнятным голосом. Это изменение приносило облегчение всей семье и позволяло Алине хоть немного отвлечься от собственных проблем на работе.
Она с надеждой смотрела на будущее, веря, что однажды найдет и на профессиональном фронте ту самую стабильность, которой сейчас так отчаянно не хватало. И вот через три дня Алина пошла в школу, где учились ее дети. Классная руководительница Киры рассказывала об успехах девочки.
Поначалу хвалила, «Ваша дочка старается», и это сразу видно. Другие учителя тоже говорят о том, что девочка способная, но в последнее время она стала невнимательной и рассеянной, и оценки резко ухудшились. Может, нужно немного сбавить темп и уменьшить нагрузки вне школы.
Пока беседа протекала в мирном русле, Алина спокойно реагировала на слова учительницы. Но когда та начала давать советы, Алину это сильно раздражало. Она не выдержала и спросила, «А вот у вас свои дети есть?» Женщина пыталась произносить эти слова спокойным тоном, но ее внутренняя раздраженность все нарастала.
«Нет, своих детей у меня пока нет». Но ведь это не значит, что… И тут вдруг Алина перебила учительницу, которая попыталась ей все спокойно объяснить. «То-то же.
Своих детей нет, а к чужим какие-то претензии предъявляете. Сначала своих заведите, а потом уже поговорим». Спокойной беседы с учительницей в этот раз не получилось, как и разговора с классной руководительницей сына.
Домой Алина вернулась вся взвинченная, на детей даже покрикивала. Обе учительницы, мягко говоря, были шокированными поведением всегда спокойной и рассудительной Алины. И в своих объяснительных записках директору все подробно написали.
С Игнатом за эти дни Алина тоже не смогла поговорить без криков и конфликтов. Досталось всем домочадцам, даже тихоне Катерине. Через несколько недель от директора школы обоим родителям пришло приглашение на расширенный педсовет, на котором должны были присутствовать представители службы по делам семьи и детей.
Игнат, как назло, накануне уехал в командировку на три дня. Об этом он заранее сообщил директору, чтобы тот перенес педсовет. Но директор не стал переносить, и в итоге нотации о неправильном воспитании детей выслушивала только Алина.
Поначалу она говорила спокойно, пытаясь все объяснить. Но несправедливые придирки и критика со стороны учителей просто вывели ее из себя. Она ничего лучшего не придумала, как встать и уйти из кабинета, громко хлопнув при этом дверью.
Она ехала домой, ведя машину знакомым путем, не особо задумываясь о дороге. Все ее мысли были о том, что же такое происходит. Остановившись на красный сигнал светофора, Алина почувствовала, что сильно проголодалась.