Его напарник продолжил. «Лучше признайся, кто тебе помог? Ты действовала одна? Или вас было несколько? Кто дал тебе флакон с ядом? Никто мне ничего не давал!» выкрикнула Катя, ее голос дрожал от смеси страха и гнева. «Я никого не травила.
Это была она, Вероника. Почему вы не спрашиваете ее?» Высокий наклонился ближе, его лицо стало еще жестче. «Вероника Воронцова, уважаемая женщина.
Она известна своей благотворительностью и связями. У нас нет причин ей не верить. А ты, он окинул Катю взглядом, даже не можешь доказать, что у тебя есть дом, не говоря уже о твоих словах».
Катя сжала кулаки. Внутри нее все кипело, но она оставалась твердой. Андрей очнется.
«И он расскажет вам, что я пыталась его спасти. Он сам скажет, что это была она, а не я». Полицейские переглянулись.
Высокий пожал плечами. «Ладно, пусть рассказывает. А пока ты останешься здесь.
Еще одно слово, и я лично отправлю тебя за решетку». Катя молча смотрела на своих обвинителей. Ее глаза были полны решимости.
Она знала, что правда рано или поздно выйдет наружу. В палате реанимации стояла тишина, нарушаемая лишь ритмичным звуком медицинских аппаратов. Андрей медленно открыл глаза, словно вырываясь из глубокой темноты.
Первое, что он почувствовал, — тяжесть в теле и горечь на языке. Голова кружилась, а мысли путались. «Где он? Что произошло?» Он попытался поднять руку, но тут же почувствовал, как что-то удерживает его, это были капельницы.
Едва повернув голову, он увидел врача, склонившегося над записями. «Где я?» — прохрепел Андрей, его голос был слабым и хриплым. Врач поднял голову, быстро подойдя к пациенту.
«Добро пожаловать обратно, господин Воронцов», — сказал он с легкой улыбкой. «Вы в больнице. У вас было тяжелое отравление, но к счастью, мы смогли стабилизировать ваше состояние».
Андрей нахмурился, пытаясь вспомнить. «Отравление?» Он закрыл глаза, и воспоминания начали возвращаться кусками. «Ресторан? Блюдо? Девочка?» «Да, девочка, которая что-то кричала».
Она была напугана, умоляла его не есть. «Девочка», — проговорил он, открывая глаза. «Там была девочка.
Она пыталась меня спасти». Врач слегка нахмурился. «Какая девочка? Никто из ваших посетителей, ничего о ней не говорил?» «Нет», — Андрей попытался приподняться, но его тело еще не слушалось.
«Она кричала, она предупредила меня. Сказала, что там яд. Я помню».
Врач положил руку ему на плечо, мягко заставляя его вернуться в лежачее положение. «Успокойтесь. Вам нужно восстановить силы…
Все остальное, мы обсудим позже». Но Андрей не мог просто лежать. Его разум постепенно прояснялся, и одно воспоминание становилось все отчетливее.
«Девочка». «Она бросилась к нему, рискуя всем, чтобы спасти его». «Вы должны ее найти», — настаивал он.
«Она говорила правду. Я видел ее лицо. Она боялась, но она пыталась помочь».
Врач взглянул на медсестру, которая подошла поближе. «Мы передадим вашу просьбу. Но сейчас вам нужно отдохнуть».
Андрей не сдавался, его голос звучал твердо, несмотря на слабость, «Я хочу знать, что с ней. Если она здесь, или ее задержали. Найдите ее.
Я уверен, что она не виновата». Врач обменялся взглядом с медсестрой, и кивнул. Они понимали, что пациент пока не успокоится.
Когда Андрей остался один, он закрыл глаза, прокручивая в голове произошедшее. Блюдо, странный вкус, боль. Но ярче всего, он помнил отчаянный голос девочки, которая кричала, чтобы он не ел.
Ее лицо, испуганное и полное решимости, не выходило из его памяти. «Я ей обязан жизнью», — подумал он. «И я сделаю все, чтобы доказать это».
На следующий день, почувствовав себя немного лучше, Андрей настоял на встрече с врачами, и представителями полиции. Его состояние еще не позволяло долго говорить, но он знал, что промедление, может стоить девочке свободы. Когда в палату вошел следователь, Андрей сразу перешел к делу.
«Где девочка?», — резко спросил он, несмотря на слабость в голосе. Следователь посмотрел на него с удивлением. «Вы про ту, которую задержали в ресторане?» «Она под подозрением в попытке вас отравить».
«Это нелепо», — твердо сказал Андрей, пытаясь приподняться. «Она не виновата. Она пыталась меня спасти.
Если бы не она, я бы сейчас не разговаривал с вами». Следователь нахмурился. «Но у нас есть свидетельство, что именно она бросилась к вашему столу.
Многие утверждают, что она могла что-то подсыпать в еду». Андрей стиснул зубы. Он был раздражен тем, что никто не хочет видеть очевидного.
«Выслушайте меня внимательно», — сказал он, глядя прямо в глаза следователю. «Она предупредила меня. Она кричала, что там яд.
Почему она стала бы это делать, если была бы виновата?» Следователь молчал, словно обдумывая слова. «Проверьте записи камер», — продолжил Андрей. «И допросите поваров.
Эта девочка говорила правду. Она не могла этого сделать. А вот моя жена, его голос дрогнул, она была в ресторане.
Проверьте ее». Следователь кивнул, хотя все еще выглядел неуверенным. «Хорошо, господин Воронцов.
Мы это учтем. Но вы понимаете, что расследование требует времени». Андрей нахмурился, его лицо стало серьезным.
«У вас есть время, но у нее его нет. Каждый час, что вы держите ее под замком, делает вас соучастником несправедливости. Я хочу, чтобы ее освободили немедленно».
Следователь вздохнул, заметив твердость в голосе Андрея. «Мы рассмотрим это». Когда следователь вышел, Андрей почувствовал себя измотанным, но он знал, что сделал первый шаг.
Теперь оставалось надеяться, что его слова, начнут менять ход событий. Катя спасла его, и он был готов сделать все, чтобы спасти ее. Катя сидела в своей холодной камере, обхватив колени руками.
Ее голова опиралась на стену, а глаза смотрели в одну точку. Она потеряла счет времени. Мысли о несправедливости и страхе, терзали ее.
Ее руки еще болели от наручников, а душа – от унижений. Она надеялась только на одно, что Андрей очнется и расскажет правду. Гул шагов за дверью, заставил ее вздрогнуть.
Через мгновение дверь камеры открылась, и внутрь вошел полицейский. «Собирайся», – коротко бросил он. «Тебя освободили»…
Катя смотрела на него, не веря своим ушам. «Это… шутка?», – спросила она, сжимая в руках края своей изношенной куртки. «Нет», – сухо ответил полицейский.