Уповать на то, что люди будут к ним добры, не приходилось. А спрятаться в деревне, погреться, негде, это же не город. Валентин чувствовал, что ноги и руки уже немеют от мороза.
Поглядывал на Женьку, который держался вроде стойко, но нос был уже совсем синий. «Эй, люди, с ума сошли! В такой мороз и с ребёнком ещё! Заходите быстрее!» Валентин обернулся. У калитки одного из домов стояла женщина.
На вид лет тридцать, может, чуть меньше, а в глазах ночь. Вот бывают такие глаза, непроницаемые, в которых только тоска и боль. «Спасибо, хозяюшка, мы вас не стесним.
Совсем мальчонка замёрз». Они вошли в дом, встали в уголочки. «Раздевайтесь, чай вам налью».
Валентин скинул большой бушлат, а с Женьки стянул куртку. «Чай Женька не допил, сморила прямо за столом». «Вы переложите мальчика вот на диван».
Валентин смутился. «Так это… Чистоты в нас особой нет, напачкаем вам тут всё». «Ничего, помою, перекладывайте».
Валентин перенёс спящего ребёнка, положил и замер. На стене висел портрет. Это самая женщина.
Рядом с ней мужчина и маленькая, совсем маленькая девочка, годика два, не больше. А его поразило сходство девочки с Женькой. Чёрт его знает, может, с Женькой им какой роднёй доводился.
«Вы пока отдыхайте, мне на работу нужно, вечерняя дойка у меня». Женщина совершенно спокойно оставила их, чужих людей у себя дома и ушла. Валентин и сам задремал, примастившись на диване рядом с мальчонкой.
Разбудил его стук двери. Это вернулась с работы хозяйка. «Ну, спите, сейчас ужинать будем».
Женька всё ещё спал, а Валентин присел за стол. Он только сейчас хорошо рассмотрел женщину. Красивая, только очень уж печальная.
Хотя мужчине казалось, что он всё понимает. Раз в доме нет кукол и детских вещей, то, скорее всего, девочки тоже уже нет на свете, поэтому и глаза такие у неё. «Меня Валентином зовут, а я Тамара».
«Вы простите меня за вопрос, я там портрет видел». Женщина дёрнулась, как от удара, потом присела. «Это семья моя была.
Муж от меня ушёл и дочку забрал, вернее, украл, как понял, что я на развод подаю. А через неделю его убитым нашли, а вот девочки моей нигде не было. Почти пять лет уже прошло».
Одна слезинка скатилась по её щеке. Валентин готов был убить себя за свои вопросы, но всё-таки не сдержался. «Девочка ваша, она так похожа на Женьку.
Если бы он не был пацаном, я бы подумал, что это ваш ребёнок». Тамара подняла на него глаза. Там как будто вопрос читался, зачем ты делаешь мне ещё больнее, но сказать ничего не успела.
«А я не мальчик, я девочка. Просто не говорю никому, девчонкам намного сложнее». Они обернулись.