«Вы уже несколько часов сидите в этой комнате, но толком ничего не рассказали». Вадим промолчал, лишь устало, смотря на следователя. «Так и будете молчать? Или все же расскажете, как все было?» Белов поднял взгляд, изучая реакцию.
Вадим вздохнул. «Я уже рассказывал. Сколько раз мне это повторять?» «Рассказать еще раз не повредит.
Возможно, я услышу что-то новое», — сказал Белов с легкой улыбкой, которая больше напоминала оскал. Вадим сжал кулаки. «Ладно…» Он откинулся на спинку стула, пытаясь собраться с мыслями.
«Я был в офисе. Мы готовили отчет для клиента, как вдруг мне позвонила Полина». «И что она сказала?» — уточнил следователь, записывая что-то в блокнот.
«Сначала…» — голос Вадима дрогнул. Он откашлялся. «Сначала я не понял, что происходит.
Она тяжело дышала, связь прерывалась. Но потом… потом я услышал ее голос. Она сказала, что за ней кто-то гонится».
«Гонится?» — переспросил Белов, сжимая ручку. «Да». Вадим закрыл глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний, которые больно сжимали его сердце.
«Она… она была в панике. Просила помочь». Белов откинулся на спинку стула и внимательно смотрел на Вадима.
«И что вы сделали?» Вадим открыл глаза, сжав зубы. «Я сразу понял, что нужно найти ее. Позвал нашего айтишника, чтобы он отследил ее телефон».
«Вы же понимаете, что такие процедуры незаконны?» Перебил его следователь с ноткой осуждения. «Серьезно?» Вадим приблизился телом к столу, скрипнув наручниками. «За моей невестой кто-то гонится.
А вас волнует правомерность?» Белов не ответил, лишь кивнул, давая знак продолжать. «Он нашел ее местоположение». Продолжил Вадим, опуская голову.
«Это был лес на окраине города. Я тут же поехал туда». «И что вы там нашли?» Вадим резко поднял голову, его глаза полыхали гневом.
«Я уже рассказывал. Я нашел ее сумочку. На ней была кровь.
Но ее самой там не было». «И это все?» Следователь сделал паузу, а потом бросил на стол фотографию. Вадим вздрогнул, на снимке были его руки, в пятнах засовшей крови.
«Тогда объясните, почему ваши руки были окровавлены?» Вадим закатил глаза, чувствуя, как снова начинает закипать. «Потому что я держал ее сумочку! Я же сказал!» Белов не спешил убирать фотографию. Он пристально смотрел на Вадима.
«Вадим Александрович, а вы знали, что у нас появились другие показания?» «Какие еще показания?» Раздраженно спросил Вадим. «Тимур Игоревич, отчим Полины, сказал, что вы со своей невестой стали часто ссориться и что вы подозревали ее в измене». «Что за чушь?» Вадим в недоумении уставился на следователя.
«Так, может, вы увидели в том лесу то, чего не должны были увидеть?» Продолжил Белов, игнорируя его реакцию. «Например, ее с другим мужчиной». Вадим громко засмеялся, но смех был горьким.
«Вы это серьезно? Я ее любил! Я бы ради нее все отдал!» «Любили?» Белов склонился ближе. «А что, если она не отвечала вам взаимностью?» «Хватит!» — закричал Вадим, пытаясь встать, но наручники удерживали его. Белов встал из-за стола, собрал фотографии и направился к двери.
«Мы закончили на сегодня. Подумайте над своими словами, Вадим Александрович». Когда дверь за следователем захлопнулась, Вадим остался в полном одиночестве.
Он чувствовал, как по телу растекается глухая боль. «Полина…» — прошептал он, опуская голову на руки. «За что?» Белов подошел к стеклу, за которым стоял младший инспектор Егоров.
«Ну…» — спросил Егоров. «Он держится…» — коротко ответил Белов. «Может, он действительно не виновен?» «Возможно…» — Белов долго смотрел на сидящего Вадима.
«Но что-то в его рассказе не сходится…» «Например?» «Например, почему в лесу не было следов борьбы? Или почему она ему позвонила, а не в полицию?» Егоров пожал плечами. «У нас пока ничего нет, кроме косвенных улик…» «Значит, нужно найти что-то более весомое…» В ответе Белова слышалась усталость, но он знал, что это дело недалеко от завершения. Следователь Белов спешил по коридору полицейского участка, когда услышал знакомый голос.
«Степан Сергеевич, задержитесь на минутку…» Он остановился, обернувшись на звук. У дверей стоял высокий мужчина в строгом сером костюме — Тимур Игоревич, отчим Полины. Его лицо сохраняло спокойствие, но в глазах читалась тень напряжения.