«Приблуда ты! Приблуда и есть!» Ольга Васильевна повернулась к ней и сказала строго. «Антонина Федоровна, ладно, дети дразнятся, но вы-то взрослая женщина, тем более Мишина родня. Прекратите сейчас же!» «А что, неправда, что ли? Верка от мужа гуляла с кем попала, направо и налево. А я теперь виновата?» «Ой, все!» — махнула на нее рукой фельдшер и снова присела рядом с мальчиком. «Мишаня, тебе надо поспать. Сейчас только укольчик тебе сделаю. Ты не боишься уколов?» «И ссадины твои обработаем, но это не больно».
Она побыла с ним еще немного, дождалась, пока он уснет, потом встала и вышла в кухню, где хмурая баба Тоня варила суп. «Антонина Федоровна, Миша спит, не тревожьте его. Проснется — накормите. И не ругайте, у него легкое сотрясение мозга, ему необходим покой и отдых. А я пока все подготовлю и сама свожу его в город. Надо, чтобы его осмотрел травматолог, снимок сделал». «Ой, да что вы так суетитесь? Первый раз он, что ли, дерется?» «Разве Миша и до этого терял сознание?» «Нет». «Ну вот видите, а мозг — дело серьезное». «Делай, как знаешь», — отвернулась от Ольги Антонина. «Мне все равно».
Ольга Васильевна покачала головой и вышла. Ей было жаль несчастного мальчишку, но она не знала, как помочь ему в его горькой судьбе. Когда-то она дружила с Верой, матерью Миши, знала и его отца, Ивана. Ольга вспомнила, как впервые услышала о нем от Веры. Обе девушки тогда учились в городе, Ольга в медицинском училище, а Вера в кулинарном техникуме, но жили в одной квартире, снимали ее на двоих. Как-то вечером Вера вернулась домой, сияющая от счастья. «Что это с тобой?» — удивилась Оля. «Влюбилась, что ли?» Вера взглянула на нее блестящими от радости глазами и кивнула. «Так…» — протянула Ольга и рассмеялась. — Ну тогда давай, выкладывай, а я пока чай заварю.
Они уселись за стол, и Вера рассказала, что познакомилась с Иваном, самым лучшим парнем в мире. Вера шла по улице, оступилась и упала бы, если бы он не поддержал ее, случайно оказавшись рядом. Она подняла глаза, чтобы поблагодарить парня и обомлела, увидев перед собой настоящего красавца. «И что?» — улыбнулась Ольга, слушая в восторге подруги. — Ничего, завтра я иду к нему на свидание. Знаешь, у него глаза такие синие-синие. — Ох, смотри, подруга, пропадешь! — засмеялась Ольга. — Уже пропала! — вздохнула Вера. — Слышала про любовь с первого взгляда. Вот так и у меня. Вера и Иван встречались почти два года, прежде чем стали мужем и женой.
Ольга была на скромной свадьбе и поддерживала подругу, которая была очень расстроена тем, что родители ее любимого не захотели принять ее в свою семью и поставили сына перед жестким выбором — она или они. Иван выбрал свою любовь. — Только жить нам теперь придется у тебя, — вздохнул он. — По крайней мере, пока мы хоть чуть-чуть не встанем на ноги. Отец сказал, что ни копейки нам не даст и запретил мне появляться у него на ферме. Работать я по-любому буду в городе, только не у него. Подыщу себе что-нибудь другое. Все-таки юридическое образование — это серьезно.
Машина у меня есть, полчаса и на месте. Правда, я никогда не думал, что стану деревенским жителем. Вера погладила мужа по щеке. — Ну и ничего, и в деревне люди живут. Меня, кстати, в бригаду поварихой звали. Председатель сам приходил ко мне домой. А мама не будет против тебя. Она у меня добрая и очень хорошая. — Мои родители тоже хорошие, — вздохнул Иван. — Просто они хотели все решать за меня, невесту подыскали и надеялись, что я прислушаюсь к ним. — Я знаю, — вздохнула Вера. — Твоя мама приходила ко мне, требовала, чтобы я тебя оставила в покое. Говорила, что я испорчу тебе всю жизнь. Ты ведь из обеспеченной семьи, а я — дочка обыкновенной доярки, которая к тому же выросла без отца. — Не слушай никого, — обнял любимый Иван. — У нас все будет хорошо, и однажды мы обязательно помиримся с моими родителями.
Но Аркадий и Елена не думали прощать своего сына. Они просто надеялись, что он сам одумается, бросит свою колхозницу и вернется в семью. Так и случилось, но только через пять лет. Тогда Миша исполнился всего месяц, и Иван, все это время хмуро смотревший на сына, заявил о пешившей жене. — С кем ты его нагуляла? Признавайся, с тем цыганом? С Романом? Так пусть он и будет Романович, а не Иванович. — Ты что такое говоришь? — всплеснула руками Вера. — Как это нагуляла? Ваня! Мишенька, твой сынок! Твой и мой! Я никогда не изменяла тебе! — Знаю и я кое-что!