Дорвался старый до молодого тела, рассмеялась Нина Федоровна. — Ничего, он умеет хорошо парить. Даже нашего председателя от радикулита вылечил.
Просто хорошо попарил в баньке, теперь тот бегает молодым козликом. — Эх, хороша банька, — с восторгом сказал Максим, выходя на улицу. Городские сауны ни в какое сравнение не идут с настоящей деревенской баней.
— А то, — гордо расправил плечи Павел Ефимович, — у деревенской бани есть душа, и, главное, правильно ее топить. — Это как? — не понял Максим. — А вот так.
Павел Ефимович закурил сигарету. Если будешь ее топить с плохим настроением, то и баня будет тяжелая. А вот подойдешь с душой, поклонишься, да поговоришь с ней, так и будет она легкая-легкая, как сегодня.
Только нужно после ей спасибо сказать, поблагодарить за теплый прием. Ко всему нужно относиться с любовью и уважением, тогда и ты его взамен получишь. — Мудрый ты человек, Ефимыч, не я мудрый, жизнь такова.
Она у нас одна, и прожить ее нужно сполна, не растрачивая на ненужную суету. — Скажи мне, Ефимыч, а как избавиться от душевной боли, если она тебя гложет каждый день? Павел Ефимович внимательно посмотрел на Максима. — Я тебе так скажу.
Боль нужно пережить и отпустить. Ни в коем случае нельзя прятать боль внутри себя. Какой-то период нужно с ней жить, плакать, кричать, нужно переболеть ей, а потом хоть немного, но станет легче.
И самое главное, нельзя отгораживать себя от жизни, потихоньку, по шажку, но возвращаться к ней, и ни в коем случае не закрывать свое сердце от любви. К себе, к детям, другим людям. В любом случае жизнь продолжается.
— Спасибо тебе, — Максим обнял Павла Ефимыча. — Ты сказал сейчас самые важные для меня слова. Из дома вышли Нина Федоровна с Лизой и направились в сторону бани.
Жалко мне дочку. Павел Ефимович кивнул на девушку. Не сложилась у нее жизнь.
Подлец в мужья попался. — А доченька у меня очень хорошая. А мне она сказала, что не замужем, удивился Максим.
Сейчас уже нет, развелась, да и как такового мужа у нее не было, ему нужна была лишь квартира и прописка. А как появился получше вариант, так и ушел от нее, да еще и обвинил в бесплодии. Вот только новая жена ему рога еще до свадьбы наставила.
Хотела чужого ребенка ему приписать. Павел Ефимович погасил окурок. — Да что ж мы с тобой, как бабы, сплетничаем.
Егорыч, ты шашлык думаешь делать? Мясо получилось очень вкусным, сочным и нежным. Конечно же, не обошлось без знаменитой самогонки дедушки Паши. Бабушка Нина уложила мальчиков спать и задремала рядом с ними.
Мужчины все еще сидели за столом и беседовали, а Лиза, накинув на плечи теплую шаль, вышла во двор и села на скамейку. Грустно ей было уезжать из родного дома, в котором прошло все ее детство и юность. Как же хорошо, что в ее жизни появились Саша и Паша, за которыми она ухаживала с нежностью и любовью.
Она закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и покоем. — Не помешаю? — Лиза вздрогнула и открыла глаза, рядом с ней стоял Максим Егорович. — Нет, конечно, присаживайтесь.
Она немного подвинулась в сторону. — Небо какое звездное, — сказал он, подняв голову. Лиза ничего не ответила, вспомнив, что она рассказывала детям о маме «звездочке», которая сияет сейчас на небе.
— У вас очень хорошие родители, простые и очень добрые люди. — Да, — подтвердила Лиза, — я их очень люблю. Теперь я понимаю, откуда у вас столько душевной теплоты.
Он внимательно посмотрел на девушку и вздрогнул. Ему показалось, что рядом с ним сидит Наташа с распущенными волосами, как она всегда любила, и от которой исходило особенное тепло. Максим покачал головой, видимо, самогонка Павла Ефимыча давала о себе знать.
— Жалко, но нам завтра необходимо уехать, — Максим вздохнул с сожалением. — Конечно, мы уже вещи собрали, так что встанем позавтракаем и отправимся в дорогу. — Елизавета Павловна, спасибо вам большое за… — Лиза, просто Лиза, — перебила она Максима, — это вам спасибо, что я провела это время со своими родителями и с моими любимыми Сашей и Пашенькой.
Извините, но я пойду спать. Завтра рано вставать. Она поднялась со скамейки и направилась в сторону дома.
Максим смотрел ей вслед и думал, а может, прав Ефимыч, и пора открыть свое сердце новым чувствам. Ведь жизнь продолжается. Бабушка Нина плакала, когда на следующий день провожала Сашу и Пашу.
Она прижимала мальчиков к себе, которые тоже вытирали слезы и не хотели уезжать из деревни, в которой им очень нравилось. Сидя на заднем сидении в машине, Лиза обернулась и увидела стоящих около дома родителей, которые махали руками вслед уезжающей машине. В коттедже их встретила радостная Анна Петровна, которая по очереди обняла мальчиков и Лизу, соскучившись по ним после внезапной разлуки.
Жизнь потекла своим чередом, Лиза по-прежнему занималась с детьми, особенно с Сашенькой, подготавливая его к школе. Однажды утром она увидела, как Анна Петровна куда-то собирается, повязав на голову темный платок. В город решили съездить, поинтересовалась у нее девушка.
– Нет, – печально ответила женщина, – на кладбище поеду. Сегодня годовщина со дня смерти Наташи. – Ой, простите, я не знала.
Лиза закрыла рот рукой. – Ладно, пойду я. Вон Кирилл уже подъехал. Анна Петровна взяла сумку и направилась к выходу.
Лиза поднялась в детскую, мальчики сидели за маленьким столиком. Саша показывал брату кубики с буквами и объяснял, как они произносятся. Девушка с нежностью смотрела на них, подошла и погладила каждого по голове.
– Лиза, я Пашу учу читать, – повернулся к ней Саша. – Он ведь тоже скоро в школу пойдет, как и я. – Конечно, пойдет, – подтвердила Лиза, – а ты будешь помогать уроки делать. Саша горделиво посмотрел на младшего брата.
– Сашенька, ты ведь уже умеешь читать. – Пожалуйста, почитай нам с Пашей книжку, а мы послушаем. Мальчик достал с полки красную шапочку и стал читать, тщательно выговаривая слова.
Лиза с Пашенькой сидели на кровати и внимательно слушали. Он прижался к девушке, которая обняла его, и прижала к себе. Вечером, уложив детей спать, Лиза, как обычно, спустилась вниз и зашла в комнату Анны Петровны.
Та сидела в кресле и держала в руках фотографию Наташи. – Заходи, заходи, Лизонька, – она поставила фотографию на тумбу. – Сижу вот, вспоминаю мою девочку.
Сегодня на кладбище долго сидела у ее могилы, рассказывала, как мы живем, про сыночков ее рассказывала, о том, какая хорошая у них няня и как она их любит. Лиза смущенно опустила глаза. – Знаешь, – продолжила Анна Петровна, – мне показалось, что Наташа с фотографией на памятнике мне улыбалась.
Раньше ведь я с кладбища уходила с тяжелым сердцем, а сегодня как-то легко на душе стала. Рядом с Наташиной могилкой мы посадили белую сирень, она ее очень любила. Так вот, пока я там сидела, на ветку сирени прилетела какая-то птичка и так радостно запела.
Может, это Наташина душа пела от того, что у нас все в порядке. – Вполне возможно, – кивнула головой Лиза, – я читала, что душа человека после смерти видит своих родных и старается как-нибудь им помочь, отгородить от проблем, приходя во сне или посылая какие-либо знаки. – Мне, Наташенька, никогда не снится, – тяжело вздохнула Анна Петровна.
Наверное, чтобы не расстраивать. А вот Максим рассказывал, что Наташа к нему иногда приходит, говорит, что она всегда в белом, с распущенными волосами, заходит в его спальню, но дальше порога не проходит. Так и стоит там, смотрит на него.
Несколько раз Максим встал с кровати, подходил к жене, пытался ее обнять, но обнимал лишь пустоту. Правда, он не понимал, что во сне все это было или на его. Я замечала, что на следующий день после этого он всегда ходил сам не свой, грустный, молчаливый.
Мне так жалко его. Говорят, что время лечит, только не в нашем случае. Пожелав Анне Петровне спокойной ночи, Лиза поднялась на второй этаж и зашла в детскую.
Мальчики крепко спали, Лиза поправила им одеяло, немного постояла рядом, прислушиваясь к их сонному дыханию, а затем направилась в свою сторону. Она подошла к окну, одернула занавеску и посмотрела на звездное небо. Выделив самую яркую звезду, которая сверкала на небе, Лиза обратилась к ней.
Наташа, мне очень жаль, что вы такая молодая покинули эту землю. Не переживайте, с вашими сыночками все в порядке. Они вас любят и помнят.
Ваш муж Максим по вам очень скучает и тоскует, а мама Аня вас всегда вспоминает. По щекам Лизы текли слезы. Ей до глубины души было жалко прекрасную женщину Наташу.
Вдруг ей показалось, что звездочка, к которой она обращалась, засветила ярче, словно отвечала Лизе, что она ее слышит. Девушка помахала звездочке рукой, как это делали Паша с Сашей, и, утерев слезы, отошла от окна. Она легла в кровать и долго ворочалась, сон никак не приходил к ней.
Тогда она включила свет, взяла с тумбочки книгу и пыталась читать, но мысли ее были далеко от содержания, так что она отложила книгу в сторону. Лиза вспомнила, что внизу в столовой есть аптечка, в которой находится какое-то успокоительное лекарство. Накинув белый пеньюар, она спустилась на первый этаж, кругом было темно, лишь горели небольшие ночники.
Лиза открыла дверь в столовую, которая освещала лишь лунный свет из окна, и замерла на пороге. За столом в темноте сидел Максим Егорович, перед которым стояла почти пустая бутылка из-под коньяка, а в руках он держал стакан, содержимое которого только что выпил. Мужчина смотрел в окно и тихо говорил.
Ну вот, Наташенька, прошел еще один год без тебя. Ты прости меня, родная, что не смог уберечь тебя. Постоянно себя ругаю, что не настояла на твоем лечении.
Лиза стояла на пороге, боясь пошевелиться. Спасибо тебе за наших сыновей, продолжил Максим, вытирая слезы. Замечательные растут ребята.
А помнишь, что мы мечтали с тобой еще о дочке? Но не суждено уже теперь. Он тяжело вздохнул. Ты иногда ко мне приходишь, но только не позволяешь прикоснуться к тебе, сразу исчезаешь.
А мне бы так хотелось хотя бы на секунду прикоснуться к тебе, прижать крепко, поцеловать твои мягкие губы. Я тебя очень прошу, — взмолился мужчина, — приди, пожалуйста, еще раз ко мне. Он замолчал, развернулся к столу, чтобы налить в стакан остатки спиртного из бутылки, но его рука так и замерла в воздухе.
На пороге столовой он увидел женщину в белом одеянии и с распущенными волосами. — Наташа, — тихо произнес он, — ты пришла ко мне. Лиза стояла, не шелохнувшись, не зная, что делать дальше.
— Наташенька, не уходи, родная моя, побудь хоть немного еще со мной, мне так плохо без тебя, — умоляюще сказал Максим. Лиза стояла с широко раскрытыми глазами и смотрела на него. С одной стороны, ей хотелось развернуться и убежать в свою комнату, а с другой, ей стало так жалко Максима Егоровича, который сейчас был искренне счастлив, приняв ее за свою жену, и она решила остаться, решив, что, может так, ему станет немного легче на душе.
Максим встал со стула и стал осторожно приближаться к двери. Он вытянул вперед руку, повторяя только одно. — Не исчезай, пожалуйста, не исчезай, дай хоть прикоснуться к тебе.
Он подошел близко к Лизе, погладил ее по волосам, притянул к себе и поцеловал в губы, а затем подхватил девушку на руки и понес в свою спальню. Лиза проснулась посреди ночи, с ужасом осознавая, что недавно произошло, она повернула голову и увидела рядом Максима Егоровича, который безмятежно спал, улыбаясь во сне. Она тихонько встала с кровати, стараясь не разбудить его, собрала свои вещи и вышла за дверь.
Очутившись в своей комнате, Лиза села на кровать и зарыдала, она не понимала, как теперь будет смотреть в глаза Максиму Егоровичу после того, что между ними произошло. Ее била нервная дрожь, Лиза залезла под горячий душ, чтобы согреться. Затем, укутавшись в одеяло, она так и просидела до утра, не сомкнув глаз.
Набравшись смелости, она решила спуститься вниз и попросить у Максима прощения за то, что ввела его в заблуждение, выдав себя за его жену, лишь только из-за того, что искренне пожалела мужчину. Максим завтракал в столовой и находился в хорошем расположении духа. «Доброе утро, Елизавета Павловна», – поприветствовал он Лизу.
«Вы сегодня прекрасно выглядите. Присаживайтесь, выпейте со мной кофе». Девушка смотрела на него и понимала, что Максим Егорович ничего не помнит, что произошло между ними ночью.
Видимо, вчера он был пьян до такой степени, что не осознавал свои действия. «Нет, спасибо», – Лиза попятилась назад, – «я обычно вместе с мальчиками завтракаю. Кстати, пойду, посмотрю, может, они уже проснулись».
Она развернулась и стала быстро подниматься по лестнице на второй этаж. Немного погодя, в столовую вошла Анна Петровна и с удивлением посмотрела на Максима. «Что-то ты, Максимушка, с утра очень довольный.
Что тебя так порадовало?», – поинтересовалась она. «Петровна, ко мне вчера Наташа приходила и даже позволила к себе прикоснуться. Она была такая нежная и тёплая-тёплая».
Женщина недоверчиво посмотрела на Максима. «Это ж сколько ты вчера выпил?». «Если честно, то не помню», – он виновато опустил голову.
«Кирилл отвёз меня на кладбище. Там я помянул Наташу, потом мы с ним заехали в какой-то ресторан, но и дома немного выпил». Анна Петровна покачала головой.
«Петровна, не ругайся. Ну ты же знаешь, что я не пью. Но вчера мне было так плохо на душе».
Алкоголем хоть немного заглушил боль. «Всё понятно с тобой», – махнула рукой Анна Петровна. «Напился, вот Наташенька тебе и померещилась.
Ты думаешь?» Максим наморщил лоб. «А мне показалось, что всё было наяву, хотя, наверное, ты права. Надо меньше пить.
Помнишь, как главный герой говорил в известном фильме? Он поднялся со стула, надел пиджак и посмотрел на часы. «Ладно, мне пора. Кирилл уже подъехал.
До вечера». Анна Петровна посмотрела ему в след и вздохнула. «Эх, Максим, жениться тебе надо, а то совсем изведёшь себя.