Она не верила своим ушам. «Как это?» «Мама же», — начала она, но не смогла договорить. Максим сел рядом, взял ее за руку.
«Алина, я всегда буду помнить твою маму. Мы ее никогда не забудем. Но, Лара, она помогает мне снова почувствовать себя живым».
Но девочка не хотела слушать. Ее обиды и боль прорвались наружу. Она закричала, «Ты хочешь заменить маму? Ты ее предаешь!» Максим пытался успокоить дочь, «Это не так.
Лара не хочет заменить твою маму. Она, она просто хочет быть частью нашей семьи. Но я ее не хочу!», — кричала Алина.
Вечером девочка рыдала у себя в комнате. Ей казалось, что Лара заберет все, мамино место, папину любовь, и даже ее уютный мир, который остался от прежней жизни. Когда Лара переехала в их дом, Алина встретила ее холодно.
Она почти не разговаривала с мачехой, избегала ее. Лара, похоже, не обращала на это внимания. Она сразу взялась за дела, и в доме начали появляться новые правила.
Уборка раз в неделю. Каждая из нас отвечает за свою комнату, — строго заявила Лара. «Я не буду», — буркнула Алина.
Но Лара не отступала. Она добавила обязанности — помогать на кухне, вовремя делать уроки. Алина злилась.
Ей казалось, что Лара превращает ее жизнь в ад. Больше всего девочку раздражало, что папа поддерживал Лару. Он, казалось, был доволен, что в доме появился порядок.
Но для Алины это был не порядок, а контроль. Каждый день она находила что-то новое, что злило ее. Даже еда, которую готовила Лара, не нравилась.
Алина ненавидела овсянку, которую мачеха называла идеальным завтраком. Ее любимая мама никогда не заставляла ее есть то, что она не хотела. Она просто хочет показать, какая она идеальная, — думала девочка, сжимая зубы.
Ее обида росла с каждым днем. Жизнь с Ларой стала для Алины настоящим испытанием. Девочка воспринимала каждое слово мачехе как вызов, а каждое ее действие — как попытку доказать, что Алина недостаточно хороша.
Лара, в свою очередь, не считала нужным сглаживать углы. Она говорила прямо и требовательно. «Алина, убери со стола», — говорила она после ужина, указывая на крошки и грязную тарелку.
«Почему я?» — возмущалась девочка. «Потому что ты жила как принцесса, а теперь пора стать самостоятельной», — отвечала Лара, не повышая голоса, но в ее словах звучала твердость. «Я не принцесса», — выкрикивала Алина, стуча кулаком по столу.
«Знаешь, это правда», — спокойно парировала Лара. «Принцессы не оставляют за собой бардак». Эти разговоры повторялись снова и снова.
Алина намеренно не убиралась в своей комнате, бросала вещи, где попало, оставляла обувь грязной. Но Лара никогда не срывалась на крик. «Никто за тебя этого делать не будет, Алина», — говорила она.
«Ты сама решаешь, в каком доме хочешь жить». Иногда казалось, что Лара специально проверяет ее терпение. Например, однажды утром она потребовала, чтобы Алина помыла свою обувь, испачканную после прогулки.
«Зачем? Она все равно опять испачкается», — буркнула девочка. «Потому что так делают люди, которые уважают себя», — коротко ответила Лара. Эти слова задели Алину.
Ей казалось, что мачеха специально придумывает правила, чтобы сделать ее жизни хуже. «Она хочет показать, что лучше меня», — шептала девочка себе под нос, убирая со стола. Но глубоко внутри она понимала, Лара не отступится.
Ситуация усугублялась разговорами соседок, которые собирались у подъезда. Алина часто задерживалась, слушая их пересуды. «Бедная девочка, с мачехой-то нелегко», — говорила одна, пожилая женщина в платке.
А Лара-то, видела, как она с ней разговаривает? Сухо, строго, как будто ребенок ей что-то должен, — подхватывала другая. Вот такие мачехи всегда и есть, строгие, злые, — вздыхала третья. Алина слушала их разговоры и чувствовала себя еще более несчастной.
Ее никто не спрашивал, но женщины словно знали все про ее жизнь. «Ты, девочка, к нам подходи, если что», — однажды сказала ей одна из соседок. «Мы Ларе покажем, как надо с детьми обращаться».
Алина кивала, чувствуя себя героиней сказки, где мачеха обязательно оказывается злой ведьмой. Женщины подливали масло в огонь ее обиды. Мысль о побеге начала зреть в голове Алины после особенно неприятного разговора с Ларой.
Девочка сидела в своей комнате, смотря на розовые шторы, которые давно уже не приносили радости. Она думала о бабушке Валентине. У нее всегда тепло и уютно.
«Она никогда не скажет мне, что я должна убирать или мыть полы», — размышляла Алина. Идея сбежать казалась логичной. Бабушка защитит ее, поддержит и не позволит Ларе устанавливать свои правила.
Алина начала составлять план. В ее рюкзаке уже лежал кошелек с деньгами, который она копила последние несколько месяцев. Она добавила туда любимую расческу и шоколадку.
Телефон она решила выключить, чтобы Лара не смогла ее найти. «Я уеду, и они даже не узнают, куда я делась. Папа будет расстроен, но он поймет.
А Лара? Пусть она попробует жить без меня». Эти мысли наполняли ее решимостью. Утром, перед тем как выйти из дома, Алина посмотрела на себя в зеркало.
«Это мой шанс», — сказала она тихо. Она выскользнула из квартиры, стараясь не разбудить Лару. План был готов, и Алина чувствовала себя героиней своей собственной истории.
Алина проснулась рано, потому что знала, сегодня папа уезжает. Она слышала, как он собирает вещи в соседней комнате. Шорохи, скрип открываемого чемодана и тихий голос Лары, которая о чем-то напоминала ему.
Алина, завернувшись в одеяло, лежала с закрытыми глазами, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, будто все уходит из-под контроля. Максим появился в дверях ее комнаты, слегка постучав в косяк. «Алинка, я ухожу», — сказал он мягко, присев на край кровати.
Девочка приподнялась и, не удержавшись, обняла его. Слезы подступили к глазам, но она не хотела их показывать. «Ты долго будешь там?» — тихо спросила она.
— Неделю, может, чуть больше. «Постараюсь вернуться быстрее», — ответил Максим, поглаживая ее по голове. — Ты у меня умница, слушай Лару.
Она все делает ради тебя, правда. Алина ничего не ответила. Она только крепче прижалась к папе, зная, что это их последнее утро перед ее побегом.
Ей хотелось кричать, чтобы он остался, чтобы не оставлял ее одну с Ларой. Но слова застряли в горле. Максим наклонился и поцеловал ее в лоб.
«Я тебя люблю, Алинка. Будь умницей». Когда он вышел за дверь, Алина почувствовала, что внутри все обрывается.
Но вместо того, чтобы податься этим чувствам, она встала, вытерла глаза и начала собираться. Утро было серым, как и настроение Алины. Она знала, что нужно уходить, пока Лара думает, что девочка отправилась в школу.
Все было рассчитано до минуты, автобус до вокзала отходил в 7.30, а электричка — чуть позже. Алина надела свой рюкзак и на цыпочках прошла мимо комнаты Лары. Та была занята чем-то на кухне и не обратила на нее внимания.
Девочка, стараясь не шуметь, тихо закрыла входную дверь. На улице ее встретил прохладный воздух. Дорога до автобусной остановки заняла всего несколько минут.
На остановке было пусто, только какая-то женщина в длинном пальто стояла, разговаривая по телефону. Автобус приехал вовремя. Алина, держась за рюкзак, зашла в салон и заняла место у окна.
Ее сердце стучало быстро, как у пойманной птицы, но она старалась не обращать на это внимание. «Я должна справиться», — повторяла она про себя. Когда автобус тронулся, Алина почувствовала смешанное чувство облегчения и страха.
Позади остался дом, Лара и все, что она считала несправедливым. Впереди была неизвестность, но девочка верила, что бабушка Валентина примет ее, и все будет по-другому. Автобус ехал медленно, петляя по узким улицам.
Алина смотрела в окно, глядя, как мелькают дома, деревья и редкие прохожие. Ее мысли блуждали между прошлым и будущим. «С Ларой все было бы по-другому, если бы она хоть раз попыталась меня понять», — думала девочка.
Ей казалось, что мачеха специально делает ее жизнь трудной. Вспоминая свои разговоры с Ларой, Алина чувствовала, как внутри снова разгорается обида. Эти постоянные напоминания «ты должна», «это важно», «сделай сама» — все это только усиливало ее убеждение, что Лара пытается занять место ее мамы.
Но были и другие мысли. Алина вспомнила, как в детстве папа читал ей сказки на ночь. Как они вместе катались на велосипедах летом, а зимой лепили снеговиков.
Эти воспоминания согревали ее, напоминая о временах, когда все было проще. Она представляла, как приедет к бабушке Валентине. «Она никогда не будет заставлять меня делать то, чего я не хочу», — думала девочка.
В ее голове уже выстраивалась картинка новой жизни. Уютный дом бабушки, ее рассказы о прошлом, вкусные пироги, которые она всегда пекла. «А папа, наверное, позвонит», — вдруг подумала Алина.
Ее сердце на мгновение жалось. Она знала, что его расстроит ее побег, но верила, что он поймет. «Он любит меня, он всегда был на моей стороне», — уговаривала она себя.
Автобус ехал все дальше, а девочка все глубже уходила в свои мысли. Впереди была электричка, а потом — Никольск, где, как она надеялась, начнется новая, более счастливая глава ее жизни. Алина устроилась у окна, уставилась на пейзаж, мелькающий за стеклом, и ушла в свои мысли.
Но долго оставаться наедине с собой не удалось. «Ты одна, девочка?» — вдруг прозвучал рядом голос. Алина вздрогнула и обернулась.
На соседнем сиденье через проход устроилась женщина в цветастом платке, на шее блестела массивная цепочка, а в ушах поблескивали крупные серьги. Она сидела, чуть склонив голову, и улыбалась с каким-то странным интересом. «Что?» — выдавила девочка, чувствуя неловкость.
«Я говорю, одна едешь?» — повторила женщина. «Или родители где-то сзади». «Я к бабушке, в Никольск», — выпалила Алина, стараясь не встречаться с ней взглядом.
Женщина хитро прищурилась. «В Никольск? К бабушке?» Она словно смаковала каждое слово, внимательно разглядывая девочку. «А родители в курсе, что ты в автобусе?» Алина замерла, чувствуя, как ее сердце забилось быстрее.
«Конечно!» — ответила она. «Папа разрешил?» «Хм, папа разрешил. Отчего же ты такая напряженная?» Усмехнулась женщина.
«Бабушка, небось, не знает, что ты к ней едешь, так?» Девочка молчала, сжимая лямки рюкзака, будто это могло ее защитить. «Ты не бойся», — продолжила женщина, чуть смягчив тон. «Я ведь не вредная.