Мы прямо загорелись. Пригласили разработчиков и создали не микрорайон, а конфетку. Особенно там хорошо бы жилось детям.
Все стоянки машин мы вынесли за пределы домов и площадок. Мы сами были влюблены в свой проект. В незначительное время мы пришли в зал для предоставления своих разработок.
Мы были под номером три. Когда я начал рассказывать о наших задумках, председатель комиссии меня остановил и сказал, что этот проект вчера предоставила компания Стройком, и они идут в фаворитах, потому что проект до такой степени продуман, что вряд ли у кого-то будет лучше. Мне стало плохо.
Потрачено полтора месяца жизни, деньги уплачены разработчикам, а в итоге нас обвинили в плагиате. Кто-то слил информацию нашего проекта и свел наши старания к нулю. Но кто? Кто работает крысой в нашей компании? Я смотрел на Мишу, но он не прятал глаза, в которых было еще большее удивление, чем у меня.
Тогда кто? Про Киру я даже не подумал, а ведь она очень живо интересовалась нашей работой. Я на две недели выпал из жизни. Откуда-то появилась боль в горле, температура зашкаливала, я не мог ни говорить, ни глотать, состояние было ужасным.
Скорая приезжала два раза, ставили какие-то уколы, после которых мне становилось легче. Мне было плохо даже не потому, что у нас украли проект и лишили огромных денег, а от того, что это сделал свой человек, работающий в компании. Как работать после этого, если ты не можешь доверять людям? Через неделю перестало болеть горло и температура стала нормальной, так же неожиданно, как и поднялась.
Я уже хотел идти на работу, но не было совершенно сил. В это время Кира попросила подписать на нее генеральную доверенность. Я не видел в этом необходимость, Миша был на работе, ко мне он заходил и рассказывал, как идут дела.
Супруга на меня очень обиделась, сказав, как можно жить, если ты не доверяешь мне. При чем тут недоверие? Зачем тебе генеральная доверенность, когда Миша выполняет все обязанности и имеет право подписи? Тебе-то зачем это? У меня юридическая поддержка компании, я должна в любой момент иметь право подписи, если нет тебя и Миши. Но за весь период нашей работы таких моментов не было.
Чего же ты так расстраиваешься? Я давно хотел спросить, какие мысли у тебя по поводу того, что наш проект оказался у конкурентов? Откуда мне знать? Я никого не подозреваю. Ответила она со злостью. Через неделю меня выписали на работу, и, казалось бы, жизнь вошла в свое русло.
Но я в каждом человеке, который заходил ко мне в кабинет или встречался в коридоре, видел того, кто слил наш проект в стройком. Миша звонил Соколову, чтобы с ним встретиться, но он по-хамски ответил и повесил трубку. Нужны были новые заказы.
Кира узнала, что в другой области должны строить большой проект. Если бы тебе удалось договориться и получить заказ, то вы смогли обеспечить рабочих надолго работой. Ты права.
Я поеду и обязательно договорюсь. Подготовь мне всю юридическую документацию. Послезавтра я уезжаю.
Я передал Мише все дела, сказал, что дня через три буду. Договориться получилось не сразу. Пришлось показывать, на что мы способны.
В интернете можно было прочитать о нас хорошие отзывы. На вторые сутки в районной администрации решили подписать документы. Когда все было готово, я позвонил Мише и сказал, что выезжаю.
Заказ у нас в кармане. Пришлось поменять билеты на поезд, который был заказан мне заранее. До отправления оставалось еще два часа, и я решил зайти в кафе.
Помню, как вышел из него, а дальше провал. Очнулся в грязном сарае с пробитой головой. Ноги и руки связаны, во рту кляп.
Где я, почему оказался здесь, ничего не мог вспомнить. Очень хотелось пить. Когда привык к темноте, увидел прямо рядом с собой на уровне глаз гвоздь.
Я зацепился за гвоздь тряпкой, которая была во рту, и освободился от нее. Дышать стало легче. Рядом лежала солома и стояли какие-то бочки.
Такое впечатление, что сарай не заброшенный, где-то поблизости живут люди. Я стал кричать «помогите», орал, пока голос не сорвал. Но никто не пришел.
А на следующий день пришли какие-то мужики. Один из них явно занимался боксом. Два других какие-то вертлявые были.
Им все хотелось меня избить. А боксер их все время останавливал и говорил, что это успеется. Кто вы и почему я в этом сарае? Они заржали и сказали мне не торопиться, разговор будет долгим.
Вот, Надюш, с этого момента, считаю, я и потерял компанию. Ладно, не переживай. Будет еще у тебя компания, лучше прежней.
Я тебе буду помогать. Только не переживай, ага? Он посмотрел на нее и подумал, как же ему повезло. И какой он молодец, что тогда не постеснялся попроситься поехать с ней на дачу.
Каждый раз после своего рассказа Николай себя ужасно чувствовал. Ночью долго не мог уснуть, и все события, как в кино, пробегали у него перед глазами. Они уже привыкли с Надеждой вечерами не телевизор смотреть, а слушать рассказ о пережитых событиях.
В этот вечер, когда мужчина стал рассказывать, как из него выбивали подписи на документах, как отпустили после четырех месяцев заключения, как он оказался за тысячи километров от дома, как воровал, чтобы не умереть с голоду, как ехал на поезде на попутках, шел пешком, чтобы добраться до дома. Надежда не выдержала. Все, я не хочу больше это слышать.
Вытирая слезы с глаз, говорила она. Прошу, давай закончим на этом. Он замолкал, подождав, пока успокоится его любимая женщина.
И продолжал. Родителей я больше не увидел. Мама умерла от сердечного приступа после месяца моего отсутствия.
У нее уже был инфаркт, второй она не пережила. Отец держался два месяца после нее. По своим каналам узнавал о моей таинственной пропаже.
Но видно безуспешно. Откуда ты это узнал? Я добрался до дома. Вид, я тебе скажу, у меня был ужасный.
Посчастливилось мне видеть тебя. Нет, ты меня уже видела в божеском виде. Когда я добрался до дома родителей, на мне были просто лохмотья.
У подъезда сидела соседка Мария Николаевна. Меня она, конечно, не узнала, и когда я подсел к ней на лавочку, отодвинулась на самый краешек. Вы меня не узнаете? Она долго смотрела мне в лицо.
Николаша, Колечка, это ты? Живой? И заплакала. А мама с папой не дождались тебя. Как это? Мама умерла через месяц после твоего исчезновения, а папа после нее почти через два.
Николай Дмитриевич очень постарел за время твоего отсутствия. Сначала приходил твой друг, но потом я его не видела. А жена? Жену не видела ни разу.
А что с квартирой? А то мне жить негде. Коленька, это такое темное дело. Там живут какие-то люди.
Говорят, что купили эту квартиру. Так она же была приватизирована. Знаю, но что я могу, дорогой, сделать? Мне восемьдесят, кто меня слушает? Пойду поднимусь, спрошу.
Нет, Коленька, пойдем ко мне. Помоешься, я тебя накормлю и дам одежду мужа. Она все-таки чистая, а так с тобой и разговаривать никто не будет.
Еще и забьют. Она была права. Мария Николаевна жила в двухкомнатной квартире, где занимала маленькую десятиметровую комнату.
А во второй чуть больше жила супружеская пара. Их в этот момент дома не было. Я помылся, побрился, одел одежду мужа, которая на мне болталась, и шляпу мне подарила соседка.
Вот в этой одежде ты меня и увидела. Она оставляла меня у себя. Но как я мог остаться? Десять метров комнатушка.
Я отдохнул и пообещал вернуться, если вдруг не найду, где жить. Я поднялся в квартиру родителей. Дверь мне открыл здоровый бугай.
Че надо? Ты кто такой? Это квартира моих родителей, а значит и моя. Она приватизированная, и вы не можете здесь находиться. Че? Че ты сказал? Я купил ее, понял? Как вы могли ее купить, если она в собственности? В чьей? В твоей что ли? Документы давай на квартиру.
Документы должны быть в квартире. Не было здесь ничего. Рожа твоя бомжатская.
Пошел отсюда, пока не спустил с лестницы. А у кого вы купили квартиру? Не твоего ума дело. И дверь захлопнулась.
Бывает такое чувство безнадеги. Вот все плохо. Такое впечатление, что весь мир против тебя.
Ничего не получается. Куда все девается, когда у тебя нет денег, квартиры, машины, престижной работы. Не имея всего этого, ты автоматически выпадаешь из обоймы элиты.
Теперь ты в обойме ниже классом. Каста бомж. Взяв у старушки денег на проезд, я поехал в нашу с Кирой квартиру.
Там тоже жили чужие люди. Они купили ее 4 месяца назад у хозяйки. А сама она где? Даже не знаем.
Слышали, что она собиралась за границу на ПМЖ. А уехала ли? И женщина пожала плечами. А вы почему спрашиваете? Это была и моя квартира тоже.
А, ну извините, мы ее честно купили. Да, кстати, и машину тоже нам хозяйка продала. Понял, ладно, извините.
И я поехал к Михаилу, чтобы узнать подробности о компании. В его квартире жили чужие люди, но они просто снимали это помещение. А Мишка с семьей уехал жить в Испанию.
У меня не было больше сил, но я должен был узнать, что случилось за мое отсутствие. И я, собрав последние силы, поехал в офис компании. Охранник Женя меня узнал сразу.
Николай Николаевич, вы живой? Слава Богу! Ты с кем там болтаешь? Послышался голос из глубины здания. Закрой дверь и никого не пускай. Это мой родственник, я сейчас.
Кто здесь вместо меня? Никого нет. Компании вашей тоже нет. Супруга ваша здесь всем заправляла, Михаила заставила подписать какие-то бумаги, угрожали ему.
Он все подписал, получил какие-то деньги и уехал из страны. Здесь уже другие работают. Вам жить-то есть где? Да нет.
Квартира родителей занята, жена мою квартиру продала, там тоже чужие люди. Пока не знаю. Я-то в общаге живу, нас трое в комнате.
Так бы я вас позвал к себе. Я что-нибудь придумаю. Но придумать он ничего не смог.
И встретили его новые друзья-товарищи, бомжи. Он сдался, у него опустились руки и он не хотел бороться. Я хочу сдохнуть.
Думал он, сидя на камне под фонарем. Камень и фонарь оказались счастливыми. После того вечера, когда Николай вспомнил о родителях, он не возвращался к рассказу два дня.
Не мог больше вспоминать, как его потрепала жизнь, как предали самые близкие люди, жена и друг. Он решил поискать какие-то новости в интернете о компании Стройком, все-таки бывшие конкуренты. Дела у них после смерти генерального шли плохо.
Никита не справлялся с такой махиной, он мог только прятаться за широкую спину тестя, да с чужой женой кувыркаться. Из интернета он узнал, что Никита Дмитриевич Соколов не стал ждать оловянной свадьбы, как было написано в завещании, и сбежал с женой Н.Н. Меркушова за границу, прихватив с собой деньги со счетов компании. Компания влачила свое существование благодаря заместителю генерального по производству.
Это была старая гвардия тестя. Он еще держал как-то это детище на плаву, находя заказы и используя связи. Николай выздоравливал, набирался сил.
На перевязке ему сказали, что она последняя и можно больше не приходить. Чувствовал он себя хорошо и решил, что пора искать работу и не сидеть на шее у надежды. Он был готов работать где угодно и кем угодно.
В первую очередь он решил узнать о вакансиях в строительных компаниях. Это ему было ближе. Он знал свое дело и мог принести пользу.