Анна Владимировна работала в этом роддоме уже больше 20 лет, с тех пор как вернулась из города, так и трудилась акушеркой. Ей не надо было ни регалий, ни медалей, она просто хорошо делала свою работу, потому о ней были только добрые отзывы. Но у самой Анны Владимировны была непростая судьба и только немногие знали, сколько ей пришлось пережить.
Тридцать лет назад Анна после окончания медучилища устроилась в городе в роддом, вскоре и замуж вышла, у нее самой родилась дочка, Дашенька, и Анна была самая счастливая. Муж Анны, Сергей, пытался в то время раскрутить серьезный бизнес, время было непростое, но у него все получалось, семья жила хорошо, ни в чем не зная нужды. Но деньги, как известно, портят людей, и вскоре заботливый и внимательный Сергей вдруг изменился до неузнаваемости.
Он стал груб с Анной, мог и руку на нее поднять, нередко бывало, что и дома не ночевал. А потом Анна увидела его в обнимку с эффектной блондинкой, они шли по городу и целовались, и даже когда Сергей заметил Анну, он нисколько не смутился, только усмехнулся и бросил ей. Чего смотришь? Иди домой, за дочерью смотри.
У Анны даже сил не хватило устроить ему там на улице скандал, от обиды сковало тело, слезы застилали глаза. Нет, дома она попыталась это сделать, но Сергей ее просто-напросто избил. После этого Анна хотела уехать к маме в районный поселок, но муж пригрозил, что в этом случае он отберет у нее дочь, и говорил очень уверенно.
Анна не решилась проверить, воплотит ли он свои угрозы. Ей несколько лет еще жила с ним, терпя все унижения сполна. А когда Даше исполнилось пять лет, то Сергей сам сказал, что разводится с Анной.
Он встретил весьма привлекательную, очень обеспеченную девушку, у которой папа то ли банкир, то ли бизнесмен. «А ты, деревенщина, проваливай!», смеялся он ей в лицо. И Анна, проглотив всю обиду, была даже рада такому исходу, но, как оказалось, преждевременно, в суде Сергей отобрал у нее дочь.
Мало того, его адвокаты состряпали какую-то историю, в свете которой Анна выглядела как самая нерадивая мать на свете, суд лишил ее родительских прав. Несчастная мать долго доказывала, что все это ложь, оговор мужа, но никто ее не слушал. А суть истории была в том, что за несколько месяцев до развода с Дашей случилась неприятность.
Анна с дочкой гуляли по парку, девочка отбежала в сторону к кустам, в то время как женщина завязывала развязавшийся на кроссовке шнурок. Вдруг Анна услышала истошный крик дочки, рванула к ней. Оказалось, что Даша напоролась ножкой на проволоку, торчащую из кустов.
Металл рассек кожу и впился в ступню. Анна на такси довезла дочку до травмпункта, где на ножку наложили шов. Проблема была не столь серьезна, но на ступне остался шрам в виде стрелы.
И вот ту историю адвокаты раздули до неимоверных пределов, придумав еще несколько эпизодов, когда Анна якобы не следила за дочерью должным образом, даже свидетелей каких-то нашли. Конечно, Анне нужна была тоже грамотная защита в суде, но она не ожидала, что муж пойдет на такую подлость. А потом муж забрал у нее дочь и увез в неизвестном направлении.
Общие знакомые намекнули, что Анне не стоит искать Дашу. Сергей с той перспективной девицей расписался и вместе с ней и дочерью уехал за рубеж. И больше, сколько Анна не билась, она ничего не знала о судьбе Даши.
Ей пришлось вернуться в районный поселок к маме. Здесь она устроилась в роддом и вот уже много лет помогает женщинам стать мамами. А сама навсегда таковой быть перестала.
Больше Анна замуж не вышла, все ухаживания мужчин она отвергала, а после смерти мамы так и жила одна. И всю свою заботу и любовь обращала на своих пациенток. Ей совершенно неважно было, богата ли женщина или нищенка, высокая у нее должность или работает дояркой.
Перед ней они все были равны, беззащитные в своей боли, все ждали от нее помощи и получали, как и эта девочка-зэчка. Когда Анна Владимировна услышала ее имя, она вновь вспомнила свою дочь, хотя почему вспомнила, она ни на секунду о ней не забывала, сейчас ведь ей примерно столько же, сколько и этой девочке-преступнице. Где же ее доченька, ее кровиночка, может быть уже тоже стала мамой.
Анна Владимировна даже головой тряхнула, словно прогоняя тревожные мысли, и сосредоточилась на работе. «Даша, так дело не пойдет», — строго сказала она и продолжила отдавать команды. «Дышим, правильно дышим, ногу вот так поставь».
Акушерка поправила ступню роженицы, и вдруг она увидела что-то знакомое. На ступне у пациентки был шрам в виде стрелы, едва заметный, но Анне хватило лишь мимолетного взгляда, чтобы понять, это тот самый шрам, с другим она его никогда не спутает. Именно его Анна целовала, когда ранка у дочки поджила, он ей даже во сне снился.
«Даша», — в потрясении прошептала Анна Владимировна, она замерла на месте. «Да, я», — простонала роженица, — «что-то не так?» «Нет, нет, все идет хорошо, ты умница», — опомнившись, произнесла Анна, увидев, что и санитарка, и детский врач на нее смотрят с удивлением. Еще ничего не ясно, может быть, просто совпадение.
Прошло еще немного времени, и, наконец, Даша родила здоровую девочку. Анна Владимировна положила кроху на грудь маме и растроганно смотрела на их первую встречу. «Доченька, милая моя», — шептала Даша, целуя крохотные пальчики девочки, — «я тебя не брошу, я тебя никому не отдам, родная моя».
Молодая мама плакала так искренне, так горько, что у всех женщин в родблоке невольно защипало глаза. Незавидная была судьба у новорожденной и ее мамы, и даже если им позволят быть вместе какое-то время, то все равно же разлучат. После всех процедур маму и малышку увезли в палату.
Конвой, которому разрешили зайти и отстегнуть, наконец, наручники, намеревался увезти Дашу тут же назад в колонию, уже не в специализированную. Зачем? Ребенок родился, осужденная в порядке, пусть дальше отбывает свой срок, а с ребенком пусть органы опеки занимаются. Даша это слушала, рыдала, лежа на каталке, но ее никто не слышал.
«Начальство приказало, как она?», — пренебрежительно спросил один из конвоиров Анну Владимировну. «Пациентка очень слабая, и до утра я ее точно не выпишу», — еле сдерживаясь, чтобы не накричать на наглых мужланов, ответила акушерка. «Но у нас есть своя больничка, там отлежится».
«Ага, а если по дороге ее состояние ухудшится?» «Нет, я никуда ее не отпускаю». Делать нечего, словом медика, конвой подчинился, только сообщил, что сегодня же в больницу приедут их коллеги, чтобы охранять палату. Анна Владимировна была вынуждена согласиться, она уже устала с ними спорить, но куда могла сбежать женщина после родов, она и встать пока не могла.
Но и на данной Владимировной было начальство, а еще закон. Был уже вечер, Анна Владимировна зашла в ординаторскую и устала села в кресло. Все ее мысли были только о той, у кого она сегодня принимала роды, Даша.
Неужели она ее дочь? Но почему же девушка оказалась в тюрьме, что она натворила, где ее богатый отец? А может быть этот шрам просто привиделся? Надо еще раз посмотреть на ступню Даши. Анна посмотрела карту пациентки, третья положительная группа крови. Да, и у ее девочки была такая же, как и у нее самой.
И лицо, сейчас Анне казалось, что это Даша чем-то похожа на ее покойную маму. А ведь ее дочка унаследовала от бабушки зеленый цвет глаз и русые волосы. Неужели все это правда? Анна Владимировна вышла из ординаторской и прошла к палате, где лежала Даша.
Конвоя еще не было, и акушерка приоткрыла дверь. Молодая мама спала, Анна Владимировна осторожно прошла, приподняла одеяло, посмотрела на ступню. Да, тот самый шрам.
И тут Даша открыла глаза. «Что случилось? Что-то с моей девочкой?» Она попыталась приподняться, и тут же боль скривила ее лицо. «Тише, тише, милая», прошептала Анна Владимировна.