Вместе с мамой они когда-то работали на почте и дружили. — Ира, что у тебя стряслось? — взволнованно спросила женщина. — Маму нужно похоронить, а папа, он… — замялась Ирина.
— Он все забыл, как будто улетел куда-то на другую планету. Помогите, пожалуйста. — Ты права, Ира, бывают такие боли, с которыми не все люди могут справиться, папа твой тоже не справился.
— Не переживай, похороны мы берем на себя, в деревне Клавдию все любили и уважали. Вот что с детками Клавы делать? Галина Матвеевна задала вопрос, о котором Ирина даже не задумывалась. — Тетя Галя, я не смогу их забрать, ну как я их воспитаю без денег, моей зарплаты официантки даже на подгузники не хватит, да тем более дети больные.
— Реши этот вопрос с роддомом, Ира, я знаю, что там можно написать заявление об отказе от детей. Когда женщина произнесла эти слова, у нее сердце кровью обливалось, наверное, Бог ее покарает за это. Но кому отдать больных младенцев? Ирина Ветриная молодая, незамужняя, что она с ними будет делать? Без абсолютного желания заниматься детьми и финансовых возможностей.
Ее отец Мирон из-за смерти Клавы подвинулся рассудкам. Родственников у Клавы, способных взять на воспитание ее детей, нет. Мы все, подруги Клавдии, не молоды, не особо здоровы, тоже в любой момент можем оказаться на кладбище.
Прости меня, Господи, за то, что велю отказаться от детей, грех это большой, я знаю. Но в данный момент на попечении государства им будет лучше, а потом, может быть, какая-нибудь бездетная пара возьмет их в приемную семью. Я слыхала, такое бывает, что берут даже больных детей.
Беззвучно шептала Галина слова покаяния. Галина Матвеевна сдержала свое слово, организовала похороны Клавдии Михайловны. Все деревни Клавдию хоронили, многие ее любили и уважали, знали о случившемся.
Из-за этого горечь утраты становилась еще тяжелее. Только вот семья Клавдии Михайловны не была вместе с нею в этот скорбный миг. Дочь Ирина хоть и пришла, но держалась особняком и боялась подойти к гробу, чтобы взглянуть уже в мертвое лицо матери.
Так и не подошла, не решилась попросить прощения за свое злодеяние. А Мирон и вовсе на кладбище не был, продолжал пребывать в счастливом забытии. Впал во времена, когда они с Клавдией были молоды, а Иринка только начала ходить в школу.
Кладбищенскую тишину прервал заунывный бабий вой. Они зашлись на все лады в многоголосии, зашлись и через несколько минут смолкли, опустив смиренно головы, похоронная процессия сельского кладбища двинулась обратно в деревню. Лишь один человек остался на кладбище и зарыдал в голос на свежевырытой могиле.
Это фельдшер Людмила, которая и обнаружила беременность Клавдии Михайловны. Она винила только себя в ее смерти. Не доглядела, не отследила, отправляла в город делать УЗИ на стареньком аппарате, возможно, который и показания давал уже неправильные, не увидела патологию у детей.
«Ой, Клавдия Михайловна, тетя Клава, что я с вами сотворила? Простите меня, если сможете, я всю жизнь вымаливать у вас прощения буду на коленях. Хоть и тело ваше уже бездыханное, но душа жива, и она слышит меня», — умоляла Людмила, а слезы градом текли по ее щекам. И тут девушку осенило.
Она вздрогнула всем телом, а потом подняла в хмурое небо залитые слезами глаза и произнесла снова как клятву. «Клавдия Михайловна, я очень хочу искупить свою вину перед вами и Богом. Мечтаю сделать то, что не смогли сделать вы — вырастить и воспитать рожденных вами детей.
Не знаю, почему, но я верю, что они не погибнут, не умрут. Они будут жить за себя и за вас, обещаю, и сделаю все возможное, чтобы сдержать обещание». Людмила сама от себя не ожидала таких речей.
Но они шли не от головы, а от сердца. А потому сказанные ею слова самые искренние и настоящие. Еще долго Люда не могла заставить себя оторваться от могилы, встать и пойти за всеми в деревню.
Лишь когда пошел проливной дождь, она, промокнув до нитки, вернулась домой. Такими сильными обещаниями не бросаются. Если поклялась, значит, нужно исполнять.
Поступить иначе — себя не уважать. И Людмила решила приступить к осуществлению задуманного, а незамедлительно. От людей на деревне ничего не спрячешь.
И Люда, конечно, знала, что случилось с мужем Клавдией Мироном. Она, как на крыльях, следующим утром понеслась в роддом, где лоб в лоб столкнулась с Ириной, которая только что написала заявление об отказе от детей матери. Людмила не смогла сдержать эмоций и сразу после Ирины ворвалась в кабинет заведующей роддома Елены Сергеевны.
Но та была явно не в духе. Возрастная роженица умерла сразу после операции с кучей врачей в зале, не сумевших оказать медицинскую помощь. То еще событие, за это по головки не погладят.
Младенцы с патологией, отказ от них, тот еще геморрой. «Что вам нужно?» — наконец оторвавшись от бумаг, недовольным тоном спросила заведующая. Когда Людмила рассказала о цели своего прихода, Елена Сергеевна лишь покрутила пальцем.
«Девушка, вы фельдшер, а такую ерунду несете, не выдает роддом детей на удочерение, идите в детский дом. Если вы говорите про детей пожилой пациентки, вам ли не знать, что они родились недоношенными и находятся под круглосуточным наблюдением врачей? Ничем не могу помочь, попрошу вас освободить помещение». От неожиданности Людмила на несколько секунд потеряла дар речи, а потом, несолоно хлебавши, вышла из кабинета.
«Но ничего, не вешать нос, никто не говорил, что будет легко», сказала сама себе Люда. Она с замиранием сердца ждала, когда малышек передадут в детдом. Несмотря на утешительные прогнозы врачей, девочки все же выжили.
Людмила неустанно молилась об их здоровье, с удовольствием ходила по магазинам и покупала детские вещи, так она приближала момент встречи с девочками. Прошло целых полгода, прежде чем Людмиле представилась возможность прийти в детдом и просить удочерения девочек. Директор детского дома, Татьяна Сергеевна, оказалась добродушным человеком, но сказала то, что повергло Людмилу в шок.