Уезжал после зоны, но временно. Не смог прижиться на чужбине, да и вернулся в родные края. По маме безумно скучал, и она по нему тоже.
Бедная женщина, как она только пережила те долгие годы, что сын её на зоне провёл, даже представить себе невозможно. А Николай большим человеком стал. О Марине всё знал, но не хотел возвращаться к прошлому.
И если бы не случайная встреча, то никогда бы и не вернулся. — А ты совсем не изменилась? — задумчиво сказал он, когда столкнулся с женщиной на улице. — Всё такая же красивая и строгая.
За это я тебя в своё время и полюбил. — Давай не будем об этом, — смутилась Марина, которой совершенно не хотелось погружаться в воспоминания о прошлом. Ей было стыдно, что она так с ним поступила.
Перестала писать письма, ни разу не приехала. Если бы он спросил у неё, почему, то, вероятно, она бы сквозь землю провалилась. Но Николай ничего не спрашивал.
Он рассказывал о себе, и Марина с интересом слушала своего собеседника, ловя себя на мысли о том, что безумно по нему скучало все эти долгие годы разлуки. — А я ведь знаю, как ты живёшь, — усмехнулся Николай. Что учителем стала, работаешь на хорошем счету, только вот от Натальи Сергеевны так и не уехала.
А может быть, оно и правильно, не знаю даже. Я от матери давно переехал, сразу же как бизнес открыл. Первым делом квартиру себе купил, чтобы её не стеснять.
И каждые два-три дня в гости приезжаю, продукты привожу. Можно было бы, конечно, сиделку ей нанять или помощницу какую, но я не хочу. Да и она не хочет.
Сам о ней забочусь. Постепенно разговор переходил в откровенную плоскость, и как не хотела Марина, избежать ей этого не удалось. Когда Николай предложил ей поехать к нему и посмотреть его квартиру, она понимала, чем всё закончится, но сопротивляться самой себе не могла.
— И зачем ты это сделала? — спросила Наталья Сергеевна, когда дочь ей обо всём рассказала. — Вот не было его в твоей жизни целых пятнадцать лет. И лучше бы никогда больше он в ней не появлялся.
А теперь он где? Ищи его, свищи. А ты брюхатая. В молодости избежала этого, бог миловал, так в зрелости повторила свою ошибку.
— Ничему тебя жизнь не учит, ничему. Марине слова матери были как ножом по сердцу. Она же вновь ему поверила, а он… Может быть, решил отомстить за молодость? За то, что она бросила его на произвол судьбы как ненужную вещь, ни разу не написала и не приехала.
Всё могло быть, но это было на него не похоже. Зачем ему мстить? Он вполне успешный, состоявшийся в жизни человек, смог пережить такую трагедию и не опуститься на самое дно. Уж точно месть бывшей возлюбленной не его история.
Хотя с другой стороны… Мысли в голове Марины путались, сменяя одна другую, и с каждым днём становились всё более мрачными. Она и звонила ему на мобильный, номер которого он предусмотрительно оставил ей, когда провожал до дома после той ночи. Но он не брал трубку, либо был недоступен.
Да, она могла бы приехать на ту квартиру, на которую он её возил, но боялась, жутко боялась застать его с другой женщиной. Её визит был бы настолько глупым и нелепым, что она сама бы себе никогда не простила столь опрометчивого поступка. — Как жить ты дальше будешь? — только и делала, что спрашивала мать.
— Уже решила или ещё нет? — Конечно, я помогу тебе с ребёнком, но ты должна понимать, что я тоже работаю и на пенсию пока что не собираюсь. Мне ещё рано, я не такая старая и немощная, да и деньги нужны. Ты себе даже не представляешь, сколько денег нужно на ребёнка, у тебя детей никогда не было.
— Спасибо, что напомнила, — подумала про себя Марина, — а то можно подумать, что я не знаю о том, что у меня детей никогда не было. Она жутко злилась и ненавидела себя и всех вокруг. Если бы она только узнала раньше, то ни за что бы не оставила этого ребёнка.
Куда ей? Да некуда, и никому они не нужны, ни она, ни её сын. Так прошло несколько месяцев, которые пролетели словно один день. Марина продолжала ходить на работу и слушать за своей спиной нелицеприятные шутки и сплетни.
Вот, казалось бы, взрослые люди, педагоги с высшим образованием, а всё туда же. Видимо, смеяться над чужим пузом — это в крови у людей, и неважно, умные они или глупые, образованные или неучи. Если предоставляется возможность поглумиться над чужой бедой, они обязательно ею воспользуются и глазом не моргнут.
Марина больше не ждала от жизни ничего хорошего. Не таким она себе представляла счастье материнство. Одной, без мужа и без поддержки, поставить на ноги сына будет очень сложно.
Она уже знала, что будет мальчик, но даже имя ему не придумала. Ничего в голову не шло. — Может быть, Гена? — спросила Наталья Сергеевна.
— Хорошее имя. — Да уж, — фыркнула Марина, — в честь отца, которого я ни разу в жизни не видела. Только когда еще под стол пешком ходила, но я этого даже не помню.
Видимо, судьба у нас с тобой, мам, такая — плодить безотцовщину. — Да ладно тебе, — как могла, подбадривала дочь Наталья Сергеевна. — Прямо-таки судьба, скажешь тоже.
Ерунда это все. Это в наше время еще позорно было рожать без мужа. А сейчас… Многие женщины, наоборот, рожают для себя, и никто им не нужен.
Так и говорят, зачем мне лишние обузы и обязательства. Поколение такое. Может быть, они и правы, не знаю.
Не бери ты в голову, раз уж так случилось, то уже случилось. Наталья Сергеевна успокоилась и перестала выговаривать дочери за беременность. Отчасти она была даже рада тому, что у нее будет внук.
Когда бы ей еще представилась такая возможность стать бабушкой? Замуж выйти Маринка так и не сподобилась, да и в дальнейшем неизвестно, стала бы она с кем связывать свою судьбу. А тут все-таки внук родится, пусть и безотцовщины, но ей-то он родной. А вот Марина не верила ни во что.
В ее душе осталась огромная рана, она и подумать не могла, что все так обернется. И дернул же меня черт пойти на поводу старых чувств. С горечью размышляла она про себя.
Какая же я дура. Она вновь и вновь возвращалась к своим тяжелым мыслям, которые буквально преследовали ее по пятам. Как бы она ни хотела, избавиться от них она не могла.
Женщина вспоминала Николая и прокручивала в голове сказанные им слова, которые оказались ложью. Балабол. Со злостью размышляла она.
Ни за что бы не оставила этого ребенка, если бы вовремя о нем узнала. Ни за что. А срок неумолимо увеличивался.
Тебе уже скоро рожать, сказала Наталья Сергеевна, наблюдая за дочерью, которая уже целый месяц сидела дома и с трудом переставляла ноги. К счастью, хоть в школе вошли в ее положение, и сколько бы насмешек и издевок ей не приходилось выслушивать у себя за спиной, декретный отпуск ей удалось получить и раньше положенного срока. Работала бы в какой-нибудь коммерческой конторе, до последнего дня бы на работу ходила, отметила Наталья Сергеевна.
А то и рожать бы прямо из офиса поехала. Еще и декретных бы никаких не получила, и хорошо, если бы вообще не уволили. Марина понимала, что мать права, и нужно радоваться хотя бы тому, что она в декрете с голоду не умрет, да и место за ней сохранят, не смогут просто так уволить.
Но все это было настолько бытовым и обыденным, что женщина просто не могла заставить себя относиться к этому, как к чему-то из ряда вон выходящему. Мысли ее были далеко от ежедневных повседневных проблем. Она размышляла о будущем своего малыша и никак не могла успокоиться.
«Прости меня, маленький мой», – шептала она, поглаживая живот. Внезапно она почувствовала себя настолько виноватой перед беззащитным крохой. Сейчас, когда он уже активно толкался и все чаще давал о себе знать, Марина вдруг осознала, что никогда не сможет себе простить того, что хотела от него избавиться.
«Надеюсь, что ты никогда об этом не узнаешь», – продолжала она нашептывать в живот, – «Иначе ты тоже вряд ли сможешь меня простить». Ее размышление и монолог прервал внезапный звонок в дверь. «Я открою», – крикнула Марина, выбегая из комнаты.