Валера обнял ее и сказал, — Я не прощу этого предателя. Котика все время спрашивает о нем, а он даже не звонит нам. — Какой же ты, сынок, взрослый у меня, — сквозь слезы сказала Полина и погладила сына по голове.
— Совсем взрослый и так похож на отца. Не хочу быть на него похожим, на этого предателя, — нахмурившись сказал Валера. — Никогда не буду таким, как он.
Папа просто ошибся. Иногда взрослые тоже могут ошибаться. Надо прощать, сынок, иначе можно очерстветь от своей гордыни.
Это женщины всех прощают, а мужчины не всех. Поживешь, сынок, поймешь, что в жизни не все так просто. Нельзя все делить на черное и белое.
Жизнь она красочна, и чувства наши часто из черного могут окраситься в яркий цвет. Все зависит от нас. Пойди немного погуляй, сынок, и за Котькой присмотри.
Прогулки перед сном полезны. — Я пойду, мама. — А ты не плачь, никогда не плачь.
Мы без него проживем, еще лучше будем жить, вот посмотришь. Валера ушел гулять, а Полина пила остывший чай и думала, как такое ей в голову могло прийти распрощаться с жизнью. Вот поговорила с Валерой и от сердца отлегло.
Лгать детям ей больше не надо. Как бы так объяснить Костику об отсутствии отца, чтобы его не травмировала. Надо подумать и сказать ему правду.
Мои сыночки, как я могла допустить мысли оставить их сиротами? От своих прежних мыслей Полина пришла в ужас. Неужели она могла это сделать? Да нет, не смогла бы. Дети рядом не смогла бы, жалко их.
Не желала Поля, чтобы ее мальчики так рано взрослели, погружаясь во взрослые проблемы. Но до того, что сделал Алексей, не утаить. Было бы хуже, если бы о предательстве отца они узнали от посторонних людей.
Алексей давно заметил. Молодая, шустрая, эффектная Карина подает ему неоднозначные знаки внимания. В его отделе она совсем недавно, и ее яркость привлекала многих мужчин.
Но ее целью был Алексей. Успешный, красивый, подтянутый, остроумный. А это ничего, что женатый.
Карину это никогда не останавливало. Все началось с того самого дня рождения Алексея, когда Поля услышала разговор мужа со свекровью. Он не захотел принять от нее подарок, ее саму.
Такого еще не было. Не зря, говорят, когда муж начинает смотреть на сторону, ему и дом, и жена вонять начинают. Ему не понравился ее запах тела.
Это ж надо такое сказать ей. От этих мыслей Полина разозлилась. Ей бы тогда разозлиться и показать свой характер.
Но тогда она просто обиделась. Считай, проглотила. То, как унизил ее Лешка, и постоянно проглатывала унижения свекрови.
Не хотела скандалов, старалась все сгладить, не раздувать пожар. Терпела, вот и получила за свое терпение. Злость на себя, на мужа, на свекровь кипела в ней и отодвинула отчаяние в сторону.
Злость дала ей невероятную силу, энергию. Апатия уходила. Неужели это она, покладистая, терпеливая Полина? Она себя не узнавала.
А ведь после того дня рождения Алексей к ней ни разу не прикоснулся. Каким-то задумчивым он стал, чужим что ли. Что-то на работе, интересовалась Полина.
Все хорошо, отвечал Алексей. У родителей все нормально? Вполне. Леш, тогда что? Что происходит? Объясни.
Много работы, устаю я. Леш, я живой человек. Твоя жена, в конце концов. И я вижу, что что-то не так.
Ты месяц не касаешься меня. Может, ты настолько устал, что тебе нужен отдых, нужно куда-то поехать, развеяться. Не говори глупости.
Как мы поедем? У детей сейчас школа, занятия. Поезжай один. Тебе сейчас это нужно.
Я же вижу, ты действительно устал. Алексей вздохнул как-то странно, даже жалостливо посмотрел на нее и сказал, наверное, поеду, отдохну, если отпустят на работе. Иди сюда.
Позвал он жену и обнял ее. Полина обрадовалась, думала, что будет продолжение объятий, но он отпрянул от жены и сказал, очень устал, пойду спать. Через четыре дня Алексей уехал на отдых и больше Полина его не видела.
Через неделю отдыха мужа она получила от Алексея смс. Прости, Поля, я люблю другую женщину и к тебе не вернусь. Ты не виновата в этом.
Так бывает, когда одна любовь уходит, на смену ей приходит другая. Душа не терпит пустоты. Вещи заберу, когда дети будут в школе, а ты на работе.
Еще раз прости. Когда она прочитала это, она не могла понять, что это, шутка такая? Или какая-то проверка? Или Леша перегрелся на курортах? Может это не ей предназначено? Нет, все правильно, прости, Полина. Она читала и читала послания от мужа и осознавала, что никакая это не шутка.
Полина набрала его номер и на том конце провода ответили так, как потом постоянно отвечали. Абонент временно недоступен или… Сначала она думала, что у Алеши сел телефон, но сколько бы она ни звонила, ответ был один и тот же. Мам, папа звонил? Спросил Валера.
Я слышал звонок твоего телефона. Да, папа. Вздрогнув, а немевшими губами произнесла она.
Он мне днем звонил и деньги сбросил на телефон. Обещал подарки нам с Котькой привезти. А, подарки, как будто очнулась Полина.
Обещал, значит привезет. Через три дня Алексей не вернулся. Когда она пришла с работы, дети радовались подаркам отца.
Видимо, папа торопился на работу, сказал Валера. Вот, мам, смотри, сколько подарков привез. Почему-то для тебя нет подарка.
А, наверное, он хочет лично тебе подарить, чтобы сюрприз был. Дети продолжали изучать подарки, а она ринулась к шкафам. Одежды Алексея не было.
Сиротливо висели пустые вешалки, оповещая о том, что то СМС никакая не шутка. И написал ее Леша. Обессиленная, она села на край кровати и заплакала.
Не хотела она, чтобы дети видели ее раздавленной, потому из гардеробной она пошла в душ и, вернувшись к детям, сказала. Папа звонил мне, сказал, что в командировке, очень торопился на самолет, потому подарки вам завез и сразу на самолет. Ее Лешка — трус, это она поняла только сейчас.
Он не мог ей сказать все в лицо, не мог сказать детям, куда он исчезает. Предоставил это ей. И деньги для детей присылает ей на карту, по тому же номеру телефона, куда она не может дозвониться.
Видимо, он заблокировал ее. Трус. Полина пыталась попасть к нему на работу.
Ей очень нужно было увидеть его, поговорить, но охранники не пустили ее, ссылаясь на секретный режим объекта. Караулить его у офиса, подумала Полина, но это как-то, как будто я его вылавливаю. Нет, это уж совсем унизительно.
Вот тогда она и решила обратиться к свекрови за помощью, чем навсегда отбила охоту появляться к ней на глаза. А не то, что просить ее о чем-то. — Полина Васильевна, вы здоровы? — спросила Полю Мария Антоновна, подсаживаясь к ней в кафе за столик на обеденном перерыве. Мария Антоновна на секретарь их начальника — женщина пожилая, но очень достойная. Начальник очень дорожил ею, поскольку она была асом в своей работе.
— Что-то в последнее время вы сама не своя. — Смотрю, вы ничего не едите, только кофе, — махнула она головой в сторону чашки, которая стояла перед Полиной. — Похудели, осунулись.
Может, помощь нужна? Полина безнадежно махнула рукой и расплакалась. — Извините, Полина Васильевна, извините за беспокойство. Наверное, я… — Не извиняйтесь, — вытирая слезы, сказала Полина.
— Мне даже приятно, что вы обратили на меня внимание. Слезы не желали прекращаться. — Я вас расстроила, еще раз извините.
Просто мне некому рассказать, что со мной происходит, — призналась Полина. — Родителям пока не могу сказать. Может, все еще обойдется.
А душа болит, разрывается от боли. Боль просит выхода. — Давайте так, — сказала Мария Антоновна, пожимая руку Поле, лежащую под ли чашки с кофе.
— После работы поедем ко мне, и вы мне все расскажете. — Клянусь, все останется между нами. Я умею хранить тайны, потому Дмитрий Николаевич и держит меня при себе, — улыбнулась Мария Антоновна.
— Как вы на это смотрите, Полина Васильевна? — Я очень даже за, — сквозь слезы улыбнулась Полина. — А сейчас успокаивайтесь, чтобы не было сплетен. Любят у нас посплетничать, вы же знаете.
После работы жду вас на стоянке, Полина Васильевна, я за рулем. — Хорошо, — ответила Поля. — Не зовите меня по отчеству, — улыбнулась она.
— Я чувствую себя неловко. Просто, Полина, и на ты. — Хорошо, Полина, я тебя жду.
— Сейчас выпьем по бокальчику красного вина, и ты, Поля, расскажешь мне о своем наболевшем, — сказала Мария Антоновна, разливая вино. — Авось я чем-то да помогу. Или посоветую.
В моей жизни много чего было, и хорошего, и плохого. Справлялась, закалилась, и тебе того желаю. Иначе жизнь, такая штука, раздавит.
— Рассказывай, Полина, не стесняйся, все, что ты скажешь, останется здесь, — Полина рассказала. Все рассказала, как на духу, даже о своих переживаниях, ощущениях. Ей надо было выговориться, и она была благодарна Марии Антоновне за ее великодушие.
— Ну, что я тебе скажу, Поля? — Согласна, все это очень больно. Но это будет болеть, пока ты будешь лелеять в себе эту боль. Не было в твоей жизни стрессов, с которыми бы ты справлялась.
Жила в любви, и у родителей, и с мужем. Любовь — это хорошо, прекрасно, но бывает так, что она уходит. Думаешь, она на всю жизнь, а она уходит, и часто человек к этому не готов.
Ну вот как ты. Но надо найти в себе силы закрыть дверь в прошлое, плотно закрыть, и дать себе зарок, не открывать ее, чтобы не было еще больнее. Было и прошло, все, иди вперед.
— Как же, Мария Антоновна, я люблю Лешу, у нас дети, у нас семья. Разве не нужно бороться за свою семью? Я знаю семьи, где женщины боролись и возвращали мужей в семью. Бороться — это как? Просить? Умолять? Унижаться? Угрожать, наконец? Это ужасно.
И я таких женщин знаю, да только потом ничего хорошего в этих семьях уже не было. Вот в этой возне по возвращению потерянных мужей женщина теряет самое главное. Она теряет свое достоинство, а значит, она теряет саму себя.