В итоге Влад взял кредит в банке. Его настроение ухудшилось, еще одну финансовую кабалу на себя взял. Ира старалась поддерживать.
Говорила, что все пройдет. Но ощущала, что в их отношениях начала зарождаться какая-то тень напряжения. Прошло еще пару недель.
Ира поставила последнюю оценку в четверти, готовилась к каникулам. Впереди лето, а значит, чуть больше свободного времени. Она мечтала, что съездит к родителям, может возьмет Влада с собой, познакомит с семьей.
Но неожиданно в школу пришло письмо от городской больницы, адресованное Ире. Она в растерянности открыла конверт и прочитала «Уважаемая Ирина Олеговна! К нам обратилась семья Кузнецовых, родители мальчика, которого вы спасли. К сожалению, у ребенка возникли осложнения после переохлаждения и требуются дополнительные обследования в частной клинике.
Они не могут самостоятельно покрыть все расходы и просят вашей поддержки. Ира, прочитав письмо, присела на стул, чувствуя, как сердце колотится. Мальчик, которого она спасла, теперь болен.
А родители говорят, что им не хватает денег. Письмо было составлено в странной форме, будто больница выступает посредником. Что-то здесь было не то.
Она решила позвонить непосредственно матери мальчика. Но когда позвонила, оказалось, что номер недоступен. Ира начала волноваться, хотя понимала, что не может быть, чтобы за спасение детей она теперь принесла ответственность за их лечение.
В конце концов, она не врач и не обязана платить за обследование. Но и отказаться, если у них действительно беда. Тоже не может, совесть не позволит.
В смятении Ира позвонила другой семье, родители второго мальчика оказались на связи. Спросила, не знают ли они о ситуации с Кузнецовыми, те ответили, что слышали, что Тимур, так звали мальчика, недавно заболел, у него выявились проблемы с почками. Но подробностей не знали.
Наверное, родителям очень тяжело сейчас, сказала в трубку женщина. Но вас же никто не может обязательно им помогать. Ира понимала, что с точки зрения закона, да, никто не может.
Но моральный аспект ее тревожил. Вдруг из-за того, что ребенок тогда чуть не утонул, у него теперь осложнения. Конечно, лучше утонуть, безумный аргумент, но все равно совесть мучила Иру.
Вечером она рассказала обо всем Владу. Он, нахмурившись, сказал, странно. По идее, на них должна распространяться страховка, если они официально оформили какой-то случай.
Или пусть государство поможет, есть же квоты. Может они просто в отчаянии и не знают, куда обратиться. Предположила Ира.
Я не могу им отказать, если они действительно нуждаются. Ты что, собираешься платить за их обследование? Удивился Влад. Может я пойду с ними в больницу, поговорю с врачами, посмотрю, какие анализы нужны.
Ну смотри сама, аккуратно, сказал он. Только не влезай в долги, у тебя самой не так много денег. На следующий день Ира снова пыталась связаться с семьей Кузнецовых, но телефон был выключен.
Буквально через три дня ей позвонил незнакомый номер. Молодой мужской голос, назвался Александром, дядей мальчика Тимура, сказал, что находится в другом городе, и что мама Тимура сейчас в больнице с сыном. Вы бы могли помочь? Спросил он.
Мальчику необходимо хорошая диагностика, а у семьи нет возможности. Вы ведь спасли его, не оставляете же сейчас. Сердце Иры болезненно жалось.
Я, конечно, хочу помочь, ответила она. Но я учитель, у меня не такие большие доходы. Может мы встретимся и обсудим все вместе? Можем встретиться, когда я приеду.
Но денег нужно срочно, невозмутимо заявил мужчина. Счет клиники уже выставлен. Сколько нужно? Пересохшим горлом произнесла Ира.
Сто тысяч, ответил он. Сто тысяч? Ахнула Ира, понимая, что для нее это неподъемная сумма. Она и пятидесяти тысяч сейчас не накопит, не то что сотни.
Да, твердо сказал Александр. Иначе родители рискуют не успеть собрать сумму. Ира не знала, что ответить.
Она понимала, что не сможет отдать столько. Даже если попросит у Влада или у родителей, это огромная сумма. Еще и сомнения начали закрадываться, почему именно она должна брать на себя ответственность.
Ведь ребенка она спасла, не причинила ему вреда. А осложнение, это скорее результат того, что он сам тогда полез на лед. Но совесть снова высказывала.
Ты, причина того, что он теперь болен, потому что он провалился, переохладился. Я, я попробую что-то сделать, пролепетала она. Спасибо, сказал мужчина и сбросил вызов.
Ира сидела бледная, будто ее приговорили к чему-то. Сто тысяч, откуда я возьму такую сумму? Ей было страшно, она никогда не сталкивалась с такими требованиями. Да и вообще, это законно? Почему они считают, что она должна платить? Она позвонила Карине, пересказала ситуацию.
Та выдала бурную реакцию, Ира, они мошенники. Не может быть, чтобы врачи писали тебе, учительница, письмо с требованием оплатить лечение. Это бред.
Не знаю. Пролепетала Ира. Может, они просто просят добровольно.
Ты же не обязана. И сто тысяч, это космическая сумма, возмущалась Карина. Думаю, надо сначала связаться с родителями непосредственно, а не с какими-то дядями.
Ира понимала, что Карина может быть права, но внутри ее разрывала тревога. Вдруг действительно мальчик страдает из-за последствий, а она сейчас будет подозревать их в мошенничестве. Ладно, я попробую сходить в больницу, решила Ира.
На следующий день после уроков Ира отправилась в ту городскую больницу, где, по словам дяди, лежал мальчик. Обойдя несколько отделений и расспрашивая медсестер, она выяснила, что мальчика с таким именем и фамилией у них нет и не было. Ира проверила, не путает ли она отделение.
Потом показала письмо, которое получила. Медсестры недоуменно переглядывались, у нас нет официальной формы писем такого рода. Да и кто бы стал писать учительнице? Тогда Ира осознала, что ее, возможно, пытаются втянуть в какую-то аферу.
Облегчение и возмущение накрыли ее волной. Как только она вышла на улицу, ей позвонил тот самый дядя, спросил, ну что, решили вопрос с деньгами. Ира, кипя внутри, ответила, я была в больнице, и не нашла вашего Тимура.
Никакого такого пациента нет. Вы что затеяли? В трубке воцарилась пауза, потом грубый голос пробормотал. Слушай, девочка, не лезь не в свое дело, мы знаем, где ты работаешь, так что лучше не шуми.
Сердце Иры ёкнуло. Только что он ей угрожал. Кто вы такие? Спросила она, чувствуя, как внутри все холодеет.
Скажем так, мы из числа тех, кто знает, как использовать ситуацию, ответил мужчина. Ты же спасла мальчиков, история стала известной, у тебя теперь репутация, не хочешь ее испортить. Как испортить? Не понимала Ира.
Мы можем написать в газеты, что ты на самом деле виновата в том, что дети полезли на лед. Что ты, учительница, и не уберегла своих же учеников. Или вывернем ситуацию так, как нам надо.
Подумай, он отключился. Ире стало дурно. Вот это поворот, кто-то решил шантажировать ее, используя тот факт, что ее знают в городе, как героиню-спасительницу.
Вероятно, мошенники уверены, что она испугается потери репутации и заплатит, лишь бы не раздували скандал. Она пошатнулась, прислонилась к стене больницы. В горле встал комок.
Ира не знала, что ей делать. Идти в полицию? Возможно, стоит. Но что она там скажет? У нее лишь телефон неизвестного абонента и письмо фальшивое.
Может начать с того, чтобы поговорить с настоящими родителями Тимура? Однако она не знала, как связаться, их телефон не отвечал. Вечером она рассказала все Владу. Тот был в ярости, вот подонки.
Однозначно надо идти в полицию, писать заявление. У меня нет доказательств, взволнованно возразила Ира. Запись звонка, или что-то еще.
Это все равно можно зафиксировать. Их номер можно отследить, настаивал Влад. И вообще, ни в коем случае не плати, ясно? Ира кивнула, ощущая, что ей страшно.
Она боялась, что мошенники развернут какую-то клевету, испортят ей жизнь, может даже в школе будут неприятности. Но понимала, что отдавать деньги – глупость. Вместе с Владом она написала заявление в полицию, описала ситуацию, дала номер телефона, с которого ей звонили.
Полицейский принял заявление, сказал, мы проверим, сейчас много таких случаев. Постараемся вычислить, кто за этим стоит. Пока не ходите ни на какие встречи с ними, не переводите деньги.
Ира согласилась и вернулась домой, но легла спать с тяжелым сердцем. А вдруг это не остановит мошенников? Через пару дней дядя позвонил снова. Ира не хотела отвечать, но Влад настоял, чтобы она включила запись на телефоне.
Ну что, передумала? Сказал знакомый грубый голос. Я обратилась в полицию, холодно ответила Ира, стараясь скрыть дрожь в голосе. Глупая.
Проворчал он. Значит, хочешь проблем? Ладно, получишь. Трубку бросили.
Ира дрожащими руками остановила запись. Влад обнял ее, прижал к себе, не бойся. У тебя есть мы, все будет хорошо.
Но Ира не была уверена. Она ждала подвоха. И подвох случился.
Вскоре в местном сообществе соцсети появилась странная статья с обвинением Иры в недосмотре за детьми во время трагедии на озере. Там не было прямых имен, но написано «Учитель начальных классов», которая числится героиней. На самом деле допустила, чтобы ее ученики, якобы эти трое мальчиков, пошли на озеро.
Она лишь исправила собственную ошибку, а теперь пользуется этим для пиара. Когда Ира прочитала, у нее чуть не случилась паническая атака. Мальчики же не были ее учениками, это был совсем другой район.
И она вовсе не допускала их к озеру. Но анонимная заметка, обвиняла именно ее в бездействии, из-за которого дети чуть не погибли. Она показала эту статью Владу и Карине.
Те убеждали ее не переживать, что это бред. Но Ира боялась, что это лишь начало грязной кампании. Полицейский, с которым они связались, сказал, что проверит, кто администратор группы в соцсети, но скорость таких проверок маленькая.
Ситуация накалялась. Однако судьба распорядилась так, что именно в этот момент в город вернулась настоящая мать Тимура, увидевшая в сети весь этот шум, и пришла в школу, чтобы поддержать Иру. Она нашла ее после уроков.
Появившись на пороге учительской, где Ира сидела вся расстроенная, женщина сказала, Ира, доченька, я только что узнала, что творится. Прости, что пропала. Тимур был у родственников в другом городе, пока мы решали семейные проблемы.