– Этому фото лет тридцать же, не меньше? – спросила у Натальи гадалка, к которой она пришла сегодня, подгоняемая странными предчувствиями.
Что-то происходило с ней в последнее время, чему она не могла дать объяснение. Как будто кто-то ходил за ней по пятам. Невидимый, неосязаемый, но от этого не менее явный.
– Да, вы правы, этому фото тридцать два года, – волнуясь, ответила Наталья.
– Но я вижу, что здесь у всех мёртвая энергетика. Все эти люди мертвы, – уверенно заявила она.
– Нет, – цепенея от ужаса, проговорила Наталья. – Не все. Я живая.
За тридцать с лишним лет до этого…
– Наташка, ну что ты возишься! Там уже все собрались. Побежали скорее, а то без нас начнут! – подгоняла её нетерпеливая Долька, которая сегодня была нарядна как никогда.
Её закадычную подружку мама назвала странным для русского слуха именем Долорес. Вероятно, она хотела, чтобы яркое и звучное имя помогло ребёнку пробиться в жизни, сделало её уверенней в себе.
А ведь так и было. Подружка Долька была смелой, напористой и всегда добивалась, чего хотела.
Сейчас она в нетерпении ожидала Наташу, чтобы вместе отправиться на день рождения к их однокласснику Толику.
Они учились в выпускном классе, и между некоторыми ребятами уже стали завязываться отношения. Парни, не стесняясь, проявляли симпатию к девчонкам, предлагали дружить. Так это называлось.
Но в их дружной и устоявшейся компании пока всё было по-прежнему. Наташа вместе с подружкой уже давно общались с пацанами с их улицы – Толиком и Ильёй. И это были отношения именно ребячьи. Никто никому не делал предпочтений и не показывал симпатий.
Они вместе гуляли вечерами, обсуждая прожитый день и школьные новости. Хохмили друг над другом, смеялись до упаду. Иногда вместе готовились к сложной контрольной или сочинению. Летом бегали на речку. Зимой играли в снежки и катались с горы. В общем, жили обычной весёлой жизнью школьников.