По ночам Арине спалось плохо. Она засыпала под утро, а ночью размышляла о своем поступке и о том, что не стоило принимать столь поспешных решений. А может быть, Игорь прав? Все так живут, все мужчины изменяют.
Но Арине не хотелось жить так же. Куда же делась их любовь? Куда делся Игорь, который трепетно сжимал ее руку на свиданиях, который говорил, что в мире нет никого лучше, чем она? И вот она снова не может уснуть. Пьет чай на тесной кухне и мечтает только об одном.
Чтобы воспоминания не тревожили ее, чтобы наступил, наконец, покой, чтобы не было этой боли, которую выносить было сложнее, чем боль физическую. Арина наблюдала за восходом солнца и пила чай. Сегодня надо заняться чем-то полезным.
Например, познакомиться с соседями. Она так и не знает, кто живет рядом. Видела из окна, как на огороде соседнего дома возится полная женщина лет 50.
Наверное, нужно начать с нее. Узнать насчет работы, поговорить про школу для Марьяны. Господи, да она же предает свою дочь.
Марьяна училась в престижной языковой гимназии, собиралась стать переводчицей. Учит английский, испанский, подумывает начать изучать еще и китайский. И что теперь? Теперь девочку ждет сельская школа, где один учитель преподает сразу пять предметов? Арина тряхнула головой.
Нет, она подумает об этом потом, когда будут силы. Сейчас надо заниматься простыми вопросами. Работа, школа, обустройство дома, где им предстоит жить.
Или вернуться к Игорю. Попросить у него прощения, сделать вид, что ничего не было, забыть ту блондинку в ярко-красном платье. Нет, забыть она не сможет.
Возвращение станет для нее поражением. Солнце взошло. Теплый свет заливал сад на траве, поблескивала роса.
Арина потерла лоб и вздохнула. Она должна хотя бы попробовать. Она не может сдаться так рано.
Она сумеет жить без Игоря. Ведь после ночи всегда наступает утро. Таков закон природы.
Она сделает все, что может и будет так, как должно быть. Ну или она хотя бы будет жить с мыслью, что попыталась, а не сдалась сразу, после того, как начались первые трудности. Арина приготовила завтрак для Марьяны.
Яичницу и овощной салат. Самой ей есть не хотелось. Она разбудила дочь, накормила ее, попила вместе с ней чаю.
Марьяна выглядела подавленной, но вопросов матери не задавала. — Я пойду с соседями познакомлюсь, — сказала Арина дочери. — А ты что будешь делать? — Почитаю, наверное, или в ноутбук поиграю, — ответила Марьяна.
— Мам, я хотела спросить. — Да, милая, — улыбнулась женщина. — А можно позвонить папе? — тихо спросила она.
— Да, конечно, дочка. Арина попыталась сохранить спокойствие. — Звони.
Марьяна устроилась на веранде с книгой. Арина переоделась в спортивный костюм. Идеальная одежда для деревни.
Да уж, раньше она и представить себе не могла, что выйдет в чем-то подобном из дома. Перед выходом женщина посмотрела на себя в зеркало и расстроилась. Выглядела она из рук вон плохо.
Исхудала, скулы торчат, как будто она недавно переболела чем-то ужасным. Углубились старые морщины и появились новые. Волосы какие-то тусклые, наверное, потому что вода тут ужасно жесткая.
Вряд ли в Котлерово есть салон красоты. Разве что парикмахерская. И идти до нее придется часа полтора.
Арина наскоро собрала волосы в пучок и пощипала себя за щеки, чтобы появился румянец. Хотя какая разница, как она выглядит? Раньше она старалась для Игоря, а сейчас для кого? Ей-то абсолютно плевать, как она выглядит. И Марьяна будет любить ее в любом виде.
Женщина вышла из дома. Солнце уже припекало, одуряюще пахло антоновкой и свежескошенной травой. Хоть какие-то плюсы.
В городе так не пахнет. Город — это запах резины, дорогих духов и свежей выпечки. Неплохо, но с деревенскими ароматами не сравнить.
Женщина, которую Арина заметила вчера, в саду не было. Арина подошла к ее дому и постояла немного у калитки. Она понятия не имела, какие тут приняты правила.
Надо дождаться, когда хозяйка выйдет из дома, постучать или просто войти. Она перетаптывалась с ноги на ногу и размышляла, как поступить, когда услышала за спиной звук мотора. Она оглянулась.
К ней приближался мопед. Обычный мопед, выкрашенный в ярко-синий цвет. Водителем мопеда был мужчина, лет сорока пяти, одетый в черную рубашку и джинсы.
Мопед притормозил рядом с Ариной. Мужчина улыбнулся. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, — удивленно кивнула она. — Вы недавно приехали? — поинтересовался он. — Да, недавно.
Женщина махнула рукой в сторону своего дома. — Вот тут живем. — Вы снимаете? Он поправил волосы, и Арина поняла вдруг, что он довольно-таки симпатичный.
Особенно ей понравились его глаза, темно-синие, глубокие. Похож на актера или певца. — Нет, мы переехали.
Это наш дом. Скоро приедет муж. Зачем-то соврала она.
— А пока мы тут с дочкой. Он снова улыбнулся. — Ну хорошо.
Тут воздух свежий. Как раз для ребенка хорошо. — Антон, ты чего тут трешься? — услышала Арина женский глубокий грудной голос.
Она оглянулась. Из дома вышла та самая женщина, с которой она намеревалась познакомиться. — Извините, Мария Петровна.
— Антон приветливо махнул рукой. — Вот в магазин еду. — Ну езжай.
Мария Петровна нахмурилась и скрестила руки на полной обтянутой ситцевым застиранным халатом груди. — Нечего. — Простите, Мария Петровна.
Антон снова завел свой мопед. — Всего доброго. — И вам не хворать, — ответила ему женщина.
Арина удивилась. Не очень-то приветливо она себя ведет. Хотя кто знает, какие отношения их связывают.
В деревнях порой кипят страсти почище, чем в мексиканских сериалах, которые Арина обожала смотреть в детстве с матерью. Антон скрылся за поворотом. — Здравствуйте.
— Здравствуйте. Мария подошла к забору и смирила Арину взглядом. — Вы чьих будете? Арина растерялась.
— Да вот, переехала, познакомиться хочу. — Это куда переехала? — поинтересовалась Мария. — Ну, соседка я теперь ваша, — ответила Арина.
— Вот в этом доме живу. — Снимаешь? — перешла Мария на «ты». — Нет, это мой дом, — призналась женщина.
— Решили вот из города перебраться. — О, это хорошо. Глаза Марии загорелись.
— А то меняются люди, не люблю такое, то одни живут, то другие. Как привыкнешь уже новые, нет стабильности. Мария вздохнула, словно отсутствие стабильности расстраивало ее больше, чем что бы то ни было в мире.
— Так, знакомиться, значит, пришла? Она протянула руку. — Меня зовут Мария Петровна, живу тут с детства. Мамка померла, отца не было, муж мой помер тоже три года назад, теперь вот одна.
Всех тут знаю, так что ты по адресу пришла. Арина пожала мозолистую руку соседке и немного испугалась. — Неужели и ее руки скоро станут такими же? — Ну пошли, чайку, что ли, попьем, — предложила Мария.
Я уже дела все переделала, белье развесила, яблоки собрала, которые за ночь попадали, а то гнить будут. — Так утро же! — Арина удивилась. — О, сразу видно городская! — Мария расхохоталась.
— А тут чем раньше встал, тем лучше. Пошли-пошли, чаем напою да поболтаем. Вижу, женщина ты приличная.
Только с Антоном ты не особо разговаривай. — Почему? — спросила Арина, проходя через гостеприимно распахнутую Марией калитку. — С ним что-то не так? — Расскажу, — полушепотом ответила Мария.
— Ты как узнаешь, сама от него будешь держаться подальше. Арина зашла в чисто прибранный дом. Тут пахло какими-то травами, древесиной и немного старомодными духами, что-то вроде Красной Москвы.
Запах, знакомый Арине с детства. Мария усадила гостю за стол и заварила чай. — А чего переехать-то решила? — спросила хозяйка, усаживаясь напротив.
— Я же вижу, городская, ногти вон какие, ресницы. Арина грустно посмотрела на свои наращенные ногти. — Что делать, когда они начнут отрастать? Она не знала ответа на этот вопрос.
Да и ресницы нарастила совсем недавно. — Все ради Игоря. Черт бы его побрал.
Я с мужем развожусь. Неожиданно для самой себя призналась Арина. — Чего так? — Мария потерла подбородок ладонью, готовясь выслушать интересную историю.
Но Арине не хотелось делиться подробностями своей личной жизни. — Он изменил, — коротко сказала Арина. С молотой.
— А это они могут, могут, — закивала Мария. Седина в бороду, бес в ребро. — И чего им надо, да? — Ты вот, баба, смотри, красивая, ухоженная, сразу видно.
— А нет. Как увидят короткую юбку, так семья побоку. — Да, — подтвердила Арина.
— Кобелина, — резюмировала хозяйка дома. — Мой Васька тоже такой был. Нет, спать не спал с другими.
А проводить мог и засматривался. — Так я профилактически его бревном отходила пару раз. А он и забыл про других.
Разом. Арина крякнула. — Бревном? — Ну да, а что? Мария пожала плечами.
А чтоб не повадно было. Чтоб не думал, что просто так можно на баб пялиться при родной-то жене. Арине вдруг стало жалко, что и она не могла ударить Игоря бревном по голове.
Хотя бы пару раз. Для профилактики. Она представила, как бежит за Игорем, одетым в строгий костюм и белоснежную рубашку, держа в руках березовое полено.
И Арине стало смешно. Мария подмигнула. — Да я знаю, что у вас не принято.
А тут? — Тут все просто. Преступление и наказание, как говорится. Так что Васька не изменял мне даже ни разу, боялся.
Жалко его, конечно. На лесопилке работал, попал в какой-то там механизм и помер. И оплакала год считай.
Только вот в себя пришла недавно. — А дети? — Дети есть? — спросила Арина. — Есть.
Дочка. В городе живет, — кивнула Мария. — И все-то вас, молодых, в город тянет.
А что там делать? Суета одна. А тут? — Тут совсем другое дело. Хорошо.
Вышла утром, сорвала огурчиков с грядки, помидорчиков. Салатик сделала с картошечкой и поела. Если приживешься, поймешь.
— А у меня тоже дочка, — улыбнулась Арина. — Марьяной зовут. — Красивое имя, модное, — одобрила Мария.
— Мы почти тезки с ней. — А вот про Антона… — Слушай, мужик он красивый, конечно, но только не дружи с ним особо. Опасно.
— Да почему? — Арина сделала глоток чая и зажмурилась от удовольствия. — Да зэк он. — Урка.
Мария перешла на шепот, словно в доме могли быть установлены шпионские жучки. — Ну так не похож, — засомневалась Арина. — А много ты понимаешь, — прищурилась хозяйка дома.
— Мне участковый рассказал. Я ему огурцов консервированных принесла. У него жена делать не умеет ничего, безрукая.
А я вот умею. Я ему огурчики, а он мне информацию. Арина с трудом сдержала смех.
Надо же, какого информатора нашла Мария. И цена вполне себе подходящая. Огурчики.
Так вот, Антон жену свою убил. Мария округлила глаза. Своими собственными руками.
Отсидел восемь лет. Раньше выпустили. И почему их раньше выпускают? Эб на всю жизнь сажал таких, пусть сидят и думают о том, что натворили.
— Какой ужас! — испугалась Арина. — Конечно, ужас! — кивнула ей женщина. — Еще какой ужас! Но вот, правда, ничего плохого о нем больше сказать не могу.
Тихий, работает на лесопилке, никому не мешает. Но я бы подальше держался от такого. Кто знает, что у него там на уме.
А выглядит и правда интеллигентно. Хорошо, хоть не общается ни с кем особо. Вот я как увидела, что он около тебя, остановился, сразу выскочила.
А то сама понимаешь. Арина не понимала, что имеет в виду Мария, но на всякий случай закивала. — А так у нас народ хороший, — продолжала Мария.
— Все работают, школа у нас хорошая, если дочку решишь отдавать. — Разве что Галина. — Но Галин ты и не увидишь.
Я думаю, она дома сидит, как сова. Только иногда в огород выползает. — Какая Галина? — спросила Арина.
— Да Галька Леонидова. Мария пожала плечами. Живет в доме, у леса, на самом краю деревни.
Приехала с полгода назад. Я пошла ознакомиться, так она смотрела волком. Только имя свое сказала, и все, зашуганная какая-то.
Я думаю, ненормальная она, будто боится чего-то. — Чего она может бояться, кто ее тут укусит, а? Мария понизила голос. — А еще к ее дому какая-то машина приезжала раза два или три.
— Дорогая, и по ночам. Я сплю-то плохо. Вот иногда сижу тут, в окно случайно смотрю.
А дом ее как раз видно. — Как загадочно! — удивилась Арина. — Да не то слово, загадочно! — кивнула ей собеседница.
— Вот кто к ней кататься может, ты скажи. Она сама-то страшненькая, худая. Ну, разве что помоложе тебя чуть-чуть.
— А может, она это… на дому клиентов обслуживает. Арина не нашла, что ответить на это. О том, чем занимается Галина по ночам, можно было лишь догадываться.
— Ну, а так люди-то тут все приличные. Соломонова вот в третьем доме живут, — продолжала Мария. — Сына воспитывают, хороший мальчик.
Петровский в пятом доме, тоже неплохие, только мужик там выпивает иногда. Но не до свинячьего визгу. Так, по праздникам.
Жена у него только ревнивая. Увидит вас вместе, может и калитку намазать чем-нибудь неприятным. Будь готова.
Арина внимательно слушала Марию. Ценный человек, настоящий кладезь информации. Оказалось, что деревня состоит на половину из местных жителей, а на половину из тех, кто снимает дома на лето.
Местные были людьми приличными, по крайней мере, как казалось Марии. Конечно, были и исключения, бывшая за кантон и загадочная Галина. Ну, а в остальном жить можно.
Правда, с работой была напряжёнка. Когда Арина спросила об этом у Марии, хозяйка дома задумалась. — Да нету работы особо.
Лесопилка вот есть, там все мужики и трудятся. Магазин ещё, но его Светка держит, ей никто не нужен, она хозяйка, она же и за прилавком стоит. А хотя вот почтальона искали, вроде бы.
У нас один почтальон на три села, там женщина старая работает, Кузьминична, ей уж под семьдесят. На своём велосипеде всё курсирует. Ты сходи в Игоревку, тут километров десять по прямой, спроси там, а может возьмут тебя почтальоном.
Только платить мало будут. Зато и работы не бей лежачего, пару раз в неделю сходить в Игоревку, взять почту и разнести по селу. Сама бы пошла, да времени нет, я ж кур держу, козу вот купил недавно.
Да и ноги, честно говоря, у меня больные, не находишься особо. Я подумаю. Грустно вздохнула Арина.
Только этого не хватало, ходить и разносить почту, неужели нет других вариантов? Подумай, подумай, согласилась Мария. Ты работала кем, а? Да я домохозяйкой была, призналась Арина. Всю жизнь.
В институте не доучилась даже. — Ну, дохозяйка тоже дело, — подмигнула Мария. — Это мужики думают, что если дома сидишь, то не делаешь ничего.
А ты попробуй и с детем управиться, и обед приготовить, и прибраться, да постирать. Я к вечеру ног не чуяла, когда дочь маленькая была. Васька хоть не попрекал меня этим, знал, что мне нелегко.
— Что, помянем? У меня и самогонка есть. Мария кивнула на подоконник, на котором стояла бутылка с мутной белесой жидкостью. — Нет, спасибо, — покачала головой Арина.
— Я мало пью. Она чуть было не добавила, что пьет только мартини. Но, скорее всего, Мария, узнав об этом, решит, что ее новая соседка — городская цаца, которая в деревне выжить не сможет.
А Арине хотелось создать о себе приятное впечатление. — Оно и правильно, — легко согласилась Мария. — Но, если что, ты имей в виду.
Я сама делаю, меня отец научил. — Приходи. Попрощавшись с Марией, Арина отправилась к себе.
Называть это место домом она все еще не могла, даже мысленно. Ее дом остался в городе, в квартире, где они жили вдвоем с Игорем, где росла их дочь Марьяна, где Арина надеялась, состарится. Она ненавидела перемены, даже волосы красила в свой цвет темно-русый, пыталась скрывать седину.
Ведь Игорь не должен замечать возрастных изменений. И кто вообще придумал, что мужчин пугает возраст женщины? Неужели это можно скрыть? Неужели есть мужчины, которые верят, что супруга их прями не меняется с годами и выглядит так же, как и двадцать лет назад, например? Или красота в глазах смотрящего? Если любишь, не видишь недостатков, не сравниваешь любимого с другим и не ищешь получше и помоложе. А если идешь, то и любви не было.
Но ведь Арина так старалась быть идеальной во всем. Она знала, какие блюда любит ее Игорь, сколько ложек сахара надо класть ему в чай. Две с половиной, не граммом больше.
Она старательно гладила рубашки мужа. Он терпеть не мог заломов на рубашках, они должны были быть идеальными, белоснежными, как свежевыпавший снег. И пахнуть они должны были одним и тем же кондиционером для белья.
Остальные запахи Игорю казались слишком приторными. Только лаванда. Правда, пару лет назад вкусы Игоря изменились, и он стал покупать темные рубашки.
Говорил, что понял, они идут ему гораздо больше. Арина вдруг осознала. Просто на белых заметны были бы следы губной помады.
Какой же глупой она была. Но ведь она его любила. Правда, любила, всем сердцем.
С первой встречи любила. И любит до сих пор. Не может представить себе ни одного другого мужчину рядом.
Настроение Арины испортилось окончательно. Выходит, доживать ей в Котлерово, стареть тут с каждым днем, бояться смотреть в зеркало. И работать почтальоном за копейки.
Ей захотелось забыть все и вернуться. Игорь точно сможет простить Арину, он же обещал. Но не выставит же он ее на улицу.
И будет она жить, как раньше. Марьяна встретила мать на пороге дома. — Мам, пошли на речку, — предложила девочка.
— Тут же есть речка, я хочу искупаться. На речку Арине не хотелось. Но нужно было отвлекать дочь от грустных мыслей.
Да и отвлечься самой. Поэтому женщина согласилась. Остаток дня прошел лучше, чем ожидала Арина.
На крохотном каменистом пляже не было никого, а только они. Марьяна плескалась в воде, Арина сперва загорала на берегу, а потом решила присоединиться к своей дочери. Арина вдруг почувствовала себя ребенком, беззаботной девчонкой, которая дождалась, наконец, летних каникул.
Они смеялись, брызгали друг в друга водой, даже плавали на скорость. Арина плавала неплохо, научилась еще в детстве. Но она все же уступила Марьяне, чтобы порадовать дочку.
Усталые и довольные они вернулись домой, приготовили ужин вдвоем. Пожарили картошку и сделали салат из купленных в сельском магазине овощей. Засыпая, Арина подумала вдруг, что, быть может, она сможет-таки привыкнуть к жизни в Котлерово.