— Ты была самой красивой невестой. — Почему была? — усмехнулась она, усаживаясь к мужу на колени. Ее рукой обвили шею нежно, лаская кожу кончиками пальцев.
— Ты мой, — шепнула она, приближаясь к его губам, и поцеловала трепетно, будто в первый раз. Так, что мир перевернулся внутри, будто сжали кишки, выкрутили, а теперь они разворачивались медленно, приходя в себя. Я и забыл, как это хорошо.
Пронеслось в его голове, и он сжал ее так крепко, как мог. — Задушишь! — сказала она натужно и рассмеялась. — Такая же нежная, добрая, воздушная.
— Гриша! — внезапно изменилась она в лице. — Как мне тебе помочь? Он молчал, раздумывая над ее словами, не потому, что был выход, просто не знал, как ответить. — Мне тяжело, — вздохнула она, отворачиваясь.
— Я не чувствую себя нужной. Будто все, через что мы прошли, напрасно. Только это не так.
Есть ты! — она положила ему руку на грудь. — Я! — взяла его ладонь и положила себе на область сердца. — И Димка! Мы семья, понимаешь? Если плохо мне, ты сделаешь все возможное и невозможное, так почему в твою сторону так не работает? — Я мужчина! — оторвал он руку от ее сердца.
— Настоящий! — согласилась она. — Иначе я бы тебя не выбрала. И вновь этот взгляд, от которого бросает в жар.
Что же он делает с их жизнями? Она так нуждается в нем. — Ты мой муж, и я пойду за тобой, куда скажешь. Но только не так! — покачала она головой.
— Это не выход, это шаги в сторону пропасти, и я не потащу туда Димку. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. — Собирайся! Встала она, укладывая в сумочку необходимое для девушки.
Гриша смотрел, как суетится жена, и стало стыдно за те минуты слабости, которые он стал позволять себе по вечерам. Она не ругалась, не кричала, лишь грустно смотрела. И этот ее взгляд разрывал все нутро, царапал ребра и сдавливал сердце.
Только каждый раз, когда на него накатывала волна отчаяния, он откупоривал бутылку и хотел хоть на долю секунды забыть, какой теперь. Одна, вторая, третья стопка позволяли размыть реальность, заглушали боль и разочарование. Только он не слабак, он отец и муж, за которыми семья.
— Иди сюда! Ему внезапно захотелось вновь обнять ее и вдохнуть аромат кожи. Как он мог забыть все, как позволил себе поступать так с той, которая рядом и в горе, и в радости? — Что? Аня повернулась, застегивая одну из сережек. — Я больше не причиню тебе боли! — дал он обещание себе при ней.
— Я тебе верю! — шепнула она ему на ухо, целуя мочку. Свадьба была пышной и веселой. Димку оставили с Галиной.
Долгая дорога и подобное торжество не для маленького ребенка. — Поздравляю! — обняла Аня Юру, когда молодожены принимали поздравления. — Я поговорю! — шепнул он ей.
— Не надо! — улыбнулась в ответ. — Мы все решили. — Отлично.
Кстати, я нашел его. — Кого? Аня округлила глаза, понимая, что сейчас услышит знакомое имя. — Ты знаешь.
— кивнул Юра, а у Ани неприятно засосало под ложечкой. — Жив, жив! — успокоил Юра. Но не очень здоров.
— Но зачем? — не могла понять она. — Это мой брат, я не мог иначе. И Аню вытеснили другие гости.
Глеб ждал новостей из дома, но каждый раз созваниваясь с матерью, известий не получал. Наконец он смог расслабиться и забыть об инциденте, когда на улице около дома его подкараулили двое мужчин. — Глеб, здорово! — окликнул его один из них, и, когда парень обернулся, около него оказалось двое незнакомцев.
Держа руки в карманах кожаных курток, они отчего-то были в темных очках, хотя на улице уже довольно темно. — Откуда вы? Но договорить не удалось, когда он почувствовал, как сперло дыхание от ударов солнечное сплетение. — Тихо-тихо! — схватил его парень за плечо, не давая упасть.
— Немного прокатимся. Неизвестно откуда взялась машина, и Глеб оказался на заднем сиденье рядом с одним из незнакомцев. — Сейчас нам и покажешь, как надобить! — усмехнулся тот, что сидел рядом.
— Уж я-то могу ответить! Еще как! И все трое загоготали в полный голос, смеясь над шуткой, которая казалась Глебу совершенно не смешной. Он понял, что эти люди не ошиблись, не полиция пришла за ним, как он ждал, люди в черном. Свадьба пела и плясала, а Аня не могла забыть сказанного Юрой.
Чувствовала ли она себя лучше после его слов? Вряд ли. Она хотела, чтобы он навсегда исчез из их жизни, но Глеб продолжал вторгаться в нее снова и снова. Она не желала ему зла.
Злилась, ненавидела, презирала — это да. Но мстить не хотела. Просто забыть и вычеркнуть.
И у нее почти получилось. Только после этой информации душа вновь была не на месте. Она не хотела быть причиной чего-то горя.
— Юра, на минутку! — все же поймала она жениха, чтобы уяснить все для себя. — Не будь такой правильной, Ань! — рассмеялся он. — Не могу, не могу так, — терзали ее мысли.
— Поваляется в больнице и все. Успокойся. — Ноги? — ей страшно было услышать это.
Каким бы ни был плохим человеком Глеб, но он не заслужил этого. — Ноги целы, — закатил глаза Юра. — Не пойму, ты о муже волнуешься или об этом козле? — Горе других людей не поможет нам, Юр.
Лишь потянет на дно. Я буду чувствовать себя виноватой всю жизнь. Он не думал об этом, когда бил моего брата.
— Но я другая. Мы с Гришей другие. Уверена, что он не хотел бы этого.
Ни одному человеку на свете Гриша не пожелал бы такой участи. Ты ему говорил? Юра покачал головой. Он и сам понимал, что брат его по голове не погладит, а потому даже не обсуждал с ним этого.
Ты знаешь, что я сделаю для Гриши все, что в моих силах, но стану постоянно оглядываться назад. — Просто начистили рожу, презрительно сказал он. Быстро оклемается.
— Спасибо. Вздох облегчения вырвался из груди Ани. Ты хороший брат.
Она улыбнулась ему. Вечером, когда Аню и Гришу разместили в одной из комнат квартиры, они впервые за последнее время вспомнили, как это дарить друг другу счастье. Они лежали, слушая собственные сердца, отбивающие чечетку, и Гриша прервал тишину.
— Я хочу дочку. — Что? Аня привстала на локте. — Будет у меня две красавицы.
Поцеловал он жену в нос. — Не знаю даже, сомневалась девушка. — Не надо знать, просто иди сюда.
Вновь притянул он ее к себе, чувствуя, какое это наслаждение быть с той, от которой мурашки по коже и перехватывает дыхание. Он снова влюблялся в жену в который раз.