Зинаиде пришлось бросить учебу, чтобы ухаживать за мамой и работать. Средств на продолжение образования уже не было, и ей пришлось вернуться в родной городок. Тогда-то ей и предложили место санитарки в городской больнице.
Она согласилась, лишь бы быть ближе к маме и иметь хоть какую-то зарплату. Мама умерла, когда Зинаиде было 22. Это разбило ей сердце, но жизнь продолжалась.
Она так и не смогла вернуться в институт, нужны были деньги, близких родственников не осталось, а подрабатывать приходилось много и тяжело. Но мечта о медицине не умерла в ней. Каждый день, убирая палаты, вынося утки и склеивая бинты, она наблюдала за докторами, слушала, как они ставят диагнозы, анализировала все, что ей попадалось на глаза.
Ни один медицинский справочник не оставался без ее внимания. Любые обсуждения в ординаторской она впитывала как губка. И несмотря на то, что у нее не было официального статуса врача, она умудрялась проникать в самую суть болезней, нередко замечая детали, ускользавшие от занятых, перегруженных делами специалистов.
Так и получилось, что она была готова к тому, чтобы однажды столкнуться с чем-то сложным и редким. И тот день настал. В городскую больницу привезли известного банкира, Геннадия Соколова, но в документах он шел как ГГ.
Соколов. У него была серьезная патология печени. Все сразу сказали, ну понятно, бизнесмен, пьет, стрессы, деньги, видимо, роскошная жизнь.
Но Зинаида заметила в нем что-то особенное. Неизвестно, почему именно она начала так внимательно смотреть на него, возможно, ее зацепило то, как страдальчески и вместе с тем гордо он вел себя, когда думал, что никто не видит. А может быть, ее задел тот факт, что врачи не уделяли должного внимания ряду анализов, считая их типичными для прогрессирующего цирроза.
Однако она видела, что в нем есть еще иные проблемы. Самое важное в этом, Зинаида почувствовала несправедливость. Пациент, пусть даже и богатый, скандально известный, заслуживал такого же внимания, как и все.
Но врачи, уставшие от рутинных дел, перегруженные потоком больных, были склонны срезать углы и ставить очевидные диагнозы, даже если существовала вероятность редкой патологии. В больнице так бывало часто, нехватка кадров, ограниченность ресурсов, а пациент – всего лишь один из многих. Но она понимала, что в медицине нет одних из многих, у каждого своя уникальная история, своя боль, своя надежда.